Корни травы
Шрифт:
–Что случилось, ман, ты живой?
Мирриам встала и ушла, и больше он ее в ту ночь не видел.
Первые слабые лучи солнца пробивались уже над горой Джанкро, и петухи кукарекали друг другу через долину, когда Маас Натти объявил, что похороны состоятся в полдень. Вскоре во дворе остались только самые железные леди, они и занялись костром, на котором сегодня будут готовить еду для пира после похорон.
Солнце стояло прямо над головой, когда люди собрались вновь; среди них было немало крестьян, пришедших на похороны из отдаленных деревень. Сестры мисс Аманды из бэнда Поко-мании надели на себя все свои регалии: ослепительно белые накрахмаленные
– Сам все увидишь, бвай, сам увидишь.
Находясь во главе таинственных древних сил, Маас Натти уже готов был начать церемонию, но тут его прервал необычный звук. С далекой прибрежной дороги доносился гул автомобиля, сворачивающего на булыжную дорогу, которая вела в гору. Маас Натти остановился. Айван почувствовал прилив возбуждения. Это, конечно же, мисс Дэйзи, его мать, из города. Шум мотора приближался, автомобиль ехал по крутой изгибающейся дороге. Все прислушались. Шепот предположений разнесся среди присутствующих.
Так и есть, мотор заглох возле дома мисс Аманды. Айван напряженно всматривался.
Элегантная фигура, одетая в черное, в шляпе с вуалью и в черных перчатках до плеч, двигалась к ним, цокая высокими каблуками и чуть спотыкаясь на каменистой тропке. Она несла в руках пышный венок, который своим убранством, современной композицией и совершенством представлял собой нечто в высшей степени утонченное и необычное для этих гор.
–Это, должно быть, дочка из города?
–Нет, это не Дэйзита.
–Боже, взгляните на эти цветы у миссис! Кто же это?
Опознать женщину было особенно трудно из-за вуали, свисавшей с ее модной шляпы. Айван узнал ее на секунду раньше, чем Маас Барт, выглядящий крайне неуклюже в своем пиджаке, пошел ей навстречу.
–Театр марионеток! – громко проговорила старшая сестра Андерсон, пожав плечами в знак того, что ее ничуть не впечатлила вся эта показуха. – Но, Боже правый, какие все-таки нервы у этой женщины, а?
Мать Андерсон была ближайшей подругой и наперсницей мисс Аманды.
–Дело делом, миссис, и прочь разговоры, – решила одна из сестер. – Мы, бедные сестры, должны повернуться к гробу.
Если мисс Ида и слышала их, то виду не подала. Легко и с достоинством направившись туда, где стоял Айван, она протянула ему венок.
–Айван, бвай, прими мои соболезнования. Когда я узнала о случившемся, я решила, что должна приехать.
–Спасибо вам, мисс Ида, – пробормотал Айван, осторожно отводя взгляд от возможной встречи с глазами Мирриам. Маас Натти нарушил тишину с сознанием собственного авторитета.
–Добро пожаловать, миссис, присоединяйтесь к последнему прощанию с нашей возлюбленной
Мисс Ида отвесила ему поклон, затем подошла к гробу, еще раз поклонилась и сказала:
–Покойся с миром, мисс Мартин. Покойся с миром. Займи свое благословенное и заслуженное место в окружении Божьей радости и совершенства.
–Аминь! – грохнул Джо Бек, заслужив строгий взгляд от Матери Андерсон. Мисс Ида сделала реверанс и отступила с набожным выражением на лице. Айвану показалось, что в ее глазах играет слабый озорной огонек.
Под жгучими лучами солнца они двинулись процессией, трижды обнесли гроб вокруг маленького двора, а потом понесли мимо свиного стойла, загона для коз, низкой каменной стены и по тропинке туда, где рядом с могилой ее мужа была вырыта свежая могила. Старые побратимы покойницы исполняли приглушенный ритм на барабане Армии Спасения, а Мать Андерсон и ее сестры по Покомании размеренно напевали траурный похоронный марш:
Усни, усни,Усни и покойся с миром.Мы крепко любили тебя,Но Иисус полюбит навеки.Прощай… прощай… прощай…Возле могилы было особенно жарко, даже тень гигантского дерева не помогала. Гроб опустили на землю, и все посмотрели на Маас Натти. Он воздел руки вверх жестом священника, как бы требуя тишины, хотя никаких звуков, кроме сдавленных всхлипываний сестер, не было.
–Всем вам известно, что наша сестра, с которой мы сейчас прощаемся, была особенно дорога моей душе – все это знают.
–Аминь!
–Хвала Господу!
–Прежде чем покинуть нас, она высказала мне два желания. Она попросила устроить ей великие похороны, чтобы таким образом восхвалить Бога и выказать свою любовь и уважение ко всем, кто придет с ней проститься.
Он с одобрением оглядел всех присутствующих.
–Аминь! Да славится Его святое имя.
–Она сказала, что хочет быть похороненной в духе. Все вы видите, что так оно и есть. Каждый из вас тому свидетель.
–Аллилуйя!
–Но после Бога и близких ей людей, самыми дорогими для нее были прозрения и вдохновение достопочтенного Маркуса Мосайя Гарви, Вождя и Освободителя Людей.
Маас Натти отчеканил каждое слово имени так, словно это был призыв. При слове «Гарви» четверо пожилых людей чуть выдвинулись вперед, и женщина горячо прошептала:
–Аллилуйя!
–Большинство из вас слишком молоды, чтобы знать это, – продолжал Маас Натти, – но женщина, которую мы хороним, была одной из самых первых и непоколебимых членов Между народной Негритянской Ассоциации Улучшения.
Вновь одобрительный шорох среди четырех старейшин.
– Мисс Аманда, упокой Господь ее душу, твое желание быть похороненной как солдат Бога и Гарви исполнено.
Маас Натти протянул руку, пожилая женщина вышла вперед и подала ему кусок ткани, чуть меньше той, что висела над гробом во время бдения. На нем были вышиты яркие золотые буквы «АМАНДА МАРТИН 1880-1950», а под ними маленькими буквами – «Восстань, могучая раса». Маас Натти с гордостью выставил ткань на обозрение, чтобы все могли увидеть. Когда люди читали надпись, из толпы раздавались одобрительные возгласы. Старик благоговейно положил ткань на гроб, пробормотав что-то, чего никто не расслышал. Потом выпрямился, взглянул на собравшихся и дрожащим от переполнявших его чувств и героического пыла голосом, продекламировал: