Корни зла

Гончарова Галина Дмитриевна

– Знаешь, от властолюбцев не избавлен ни один народ, – горько вздохнул элвар.

Я догадывалась. И что хорошего некоторые придурки находят во власти? Это ж каторга! Но нет! То ли их привлекает возможность распоряжаться чужими судьбами! То ли внешняя сторона власти: балы, красавицы, лакеи, юнкера…

Мне этого понять просто не дано! Любая власть – это прежде всего ответственность.

– Милая, если бы все правители были похожи на тебя, на земле давно настал бы золотой век…

Я послала элвару улыбку.

– Ты

не расслабляйся. Нам сейчас еще работать!

Обо всем было уже договорено. И с Амандой, и с Этором, который оказался грамотным специалистом. Сначала в кабинет пригласили дедушку Клаверэна.

Дедушка Тайри, кстати, ужасно похожий на своего потомка, успел шесть раз поцеловать Аманде ручки, восемь раз клятвенно ее заверить, что он всегда знал, что именно она – законная правительница, и раз девять выразить соболезнования по поводу ее печальной утраты, прежде чем Тёрн закончил считывание. Все происходило по тому же сценарию. Ведьма-телепат и ее охранник. И все тут.

Никто не должен был даже догадываться о талантах элвара. Никто.

Поэтому я стояла рядом, держала руки напротив дедушкиных висков, а тот, словно и не замечая меня, разливался соловьем перед Амандой.

– Все, – наконец шепнул Тёрн.

Рук я убирать не спешила.

– Что ты узнал? Рассказывай!

– Много интересного. Как оказалось, дней десять назад Эрвас собрал всех и объявил, что Мэнди получила известие от своего жениха. Он-де жив, поселился на островах – и зовет ее к себе. Мэнди, конечно, бросила все – и помчалась к нему. Но пусть глубокоуважаемые элвары не волнуются. Он, Эрвас, с радостью примет трон, если на то будет их согласие. А что до Мэнди – она наверняка пришлет письмо. Или приедет сама, с женихом… то есть уже с мужем, когда они поженятся… годика так через три-четыре.

– А потом?

– А потом в государстве объявилась самозванка, отравившая королеву и пытающаяся скрыться бегством.

– Ага. И ее надо было ловить и давить?

– Угадала. Этого дедулю тоже сыграли втемную. Пересказывай давай все Аманде.

Я послушно заговорила. Прибавила, что дедушка Тайри невиновен. «Советчики» клялись всем святым: ушами, крыльями, клыками и некоторыми особенно важными частями тела, – что так оно и было. Я не сомневалась в их искренности. Тёрн прогуливался по кабинету, плащ развевался за плечами, капюшон закрывал лицо – и выглядел он так, что я бы ему лгать поостереглась. Потом ведь и ошметков не найдут. На рассказ мне потребовалось минут пять. Потом Аманда кивнула.

– Ладно. Ёлка, проводи меня, пожалуйста, в мои покои. Я переоденусь – и выйду к вам.

– Ты бы хоть волосы причесала. И искупайся, что ли? Выглядишь, как кухонная метелка.

– Завидуй молча, – огрызнулась элваресса. И мы направились в ее покои.

Сколько нужно времени одной ведьме, чтобы наложить три заклинания?

Минут пять. Особенно если два из них – это

уже заранее начитанные заклинания иллюзии. Произнести слово-активатор – и работать.

Через пять минут ведьма вышла из покоев принцессы и вместе с Тёрном направилась по дворцу искать предателей. А Аманда осталась в своих покоях.

Улыбнулась, поправила волосы, прошла в гардеробную…

Надо выбрать хорошее платье, в меру легкое и удобное, чтобы в нем можно было спрятать оружие, кстати, где тут любимые стилеты?

А, ладно! В ванну можно и без них. Хорошую такую ванну, с лавандовой пеной или лучше с розовой…

Мечта!

* * *

Они появились, когда элваресса уже лежала в ванной. Вся в густой плотной пене. Заколола волосы и блаженствовала. Голову можно помыть и потом. А то такая грива быстро не просохнет…

Почти бесшумно скрипнула дверь. И в комнату вошел… вошли трое элваров. Двое мужчин. Одна женщина. Женщина чем-то удивительно похожа на Вольгиану. Такая же блондинистая и противная. Только Вольгиана была красива кукольной красотой. Ее сестре небо этого не отвесило. Она была более тяжеловесна, коровиста, если так можно сказать про элварессу, но в целом – одно злобно-завистливое крысиное личико с сестрой. Мужчины… одного элваресса опознала как отца Вольгианы, второй явно был мужем ее сестры. И все трое смотрели на Аманду с нехорошим таким интересом.

– Вздумаешь кричать – умрешь мгновенно, – процедил папаша.

Я ухмыльнулась. Вполне гадостной ведьминской ухмылочкой.

– А так вы меня пряниками кормить пришли?

– Что с Вольгианой? – оборвал меня старик.

– Сдохла, – с наслаждением отозвалась я.

– Эрвас?

– Туда предателю и матереубийце и дорога.

– Дирмас?

Я на миг замялась. Потом ответила честно:

– Попадется мне ваше отродье – я его на части поделю. Радикально. Ноги в Кариеме, уши в Азермоне, остальное в Гварде.

– Убить суку, – прошипела сестренка.

– Я не сука, – обиделась я. – По последним данным, я – змеюка!

И метнула мочалку.

Зря я, что ли, последние пять минут ее в руках крутила? Мыться? Да щас! После такого количества заклинаний, которые я на нее набросала, мыться ею стал бы только законченный самоубийца. Самыми безобидными были «липучка» и «кислотный слизень». А в целом…

Мочалка удачно обжигала, одурманивала, прилипала, разъедала кожу на том месте, в которое попадала…

Одним словом, сестрице Вольгианы, которая получила мочалку в лицо, стало решительно не до меня. Минуты на две. А потом она пошатнулась – и упала на пол.

Но и всем остальным было не до нее. Бешеные щетки, мыла и прочие прелести, словно со страниц «Мойдодыра», закрутились в ванной. Как только двое элваров рванулись ко мне, я активизировала заклинание локального призыва. В старых домах всегда живут духи. И их можно призвать. И вселить в вещи, по своему выбору. Только некромант это сделает качественно и на века. А я – минут на двадцать. И просто так разъяренные привидения потом не уйдут. Побочный эффект заклинания тот, что вырвавшиеся на свободу духи пожелают крови. Мало того, они станут ужасно агрессивны.