Корнуолльские Ведьмочки и Аномальные Материалы
Шрифт:
— Море бесконечно прекрасно. Что днём, что ночью, что утром. Или вечером, когда солнце, погружаясь в волны, становится алым, будто кровь. Когда осознаёшь, что море поглотило энергию светила и солнце уже укрощено. И лишь тень его пламени догорает в глубине. Что в Салеме, что в Ильвермони, что в вашем Хогвартсе нет ничего похожего. О чём мне там было разговаривать с другими учениками?
Эйлин Снейп усмехнулась.
— Ещё немного твоих речей, и мне тоже захочется пожить на берегу!
— Ну, полагаю я вправе пригласить Эйлин Снейп в Порф-Йа.
— Не думаю, что это хорошая мысль. Хотя спасибо.
— Почему же нет? Я тоже из Преддеков, а мэнор Дома — не единоличное владение Эндера.
Рейчел
— Где вы планируете переночевать?
— В гостинице. «У железной дороги», так, кажется, она называется. Девочкам будет полезно поспать вне дома, в компании.
— Действительно, — взгляд Эйлин поплыл куда-то вдаль. — Я помню свою первую ночь в общей спальне девочек, в Слизерине…
Субботним вечером, когда девочки уже закончили практические занятия с профессором и собрались домой, хозяйка дома номер двадцать шесть по тупику Прядильщиков, подавая прощальный чай изъявила желание посетить поместье учениц своего сына.
— Северус, если ты считаешь, что твоя мать не в состоянии воспользоваться железной дорогой, то хочу тебя огорчить. У меня ещё не наступил склероз, и я со времён Хогвартса помню, что такое паровоз, и как в нём ездить. Тем более, что Рейчел меня сопроводит. Не так ли, дорогуша?
— Э-э-э… Хорошо, миссис Снейп. Сегодня я отправлю девочек в поместье, а завтра утром встречу Вас здесь, на станции.
— Лучше в Лондоне. Тем более, что я давно хотела снова прогуляться по Вестминстеру.
В одиннадцать часов воскресного утра семнадцатого февраля, Раггерги Преддек задумчиво стояла в своём чёрном брючном костюме и шляпе-федоре у памятника маггловским железнодорожным солдатам. Сегодня ей не хотелось заморачиваться на магглоотталкивающие чары, тем более, что поспать ночью особо не удалось. Лорд Эндер предпочитал не подключать камин поместья к общей британской портальной сети, а летать на метле канадка не любила. Тем более, что возвращаться всё равно предстояло на поезде.
— Рейчел, это ты? Признаться, тебя не так-то просто узнать в этом наряде!
В этот раз миссис Снейп выглядела намного лучше. Ничто в образе пожилой женщины в коротком застёгнутом на все пуговицы кейпе из верблюжьей шерсти, строгой тёмной юбке и оксфордами в тон, не напоминало усталую хозяйку, встретившую гостей у дома Снейпов двумя днями ранее. Даже длинные седые волосы, собранные у висков в симметричные роллы в сочетании с распущенными завитыми прядями, лишь усиливали образ достопочтенной леди преклонного возраста, наконец-то соблагаволившей почтить своим присутствием каких-то непутёвых родственников. Даже костюм мисс Преддек на её фоне не смотрелся излишне вызывающе.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказала Рейчел, как только спутницы разместились в вагоне. — Правда!
Эйлин внимательно посмотрела на собеседницу. Магглоотталкивающие чары она ставила абсолютно машинально.
— Мерлиновы подштанники, да если бы ты знала, как всё было отвратительно в этом чёртовом городе!
— Но у тебя… были друзья. Так ведь?
Это было опрометчивое замечание, но Рейчел попыталась отвлечь внимание миссис Снейп от себя самой. Разумеется, это ей не удалось.
— Друзья? — Эйлин рассмеялась. — Мои подруги, вернее мои бывшие подруги, все замужем и больше мне не доверяют. Да никогда и не доверяли. А сейчас они считают, что я представляю угрозу для их несчастных браков, Моргана знает, почему! Может, это чистокровный пережиток, мол, вдовы — не слишком достойная компания. И достойным семьям не стоит
Эйлин остановилась, зажгла сигарету и повертела в руках погасшую спичку.
— Прости, — сказала ведьма. — Ты сама спросила.
Когда-то у неё был живой ум, но уже лет десять он находился в полнейшем смятении. Вряд ли дочь Принцев рассуждала схожим образом сорок лет назад, выходя замуж за маггла в нарушение традиций.
— Я боялась, что дядя — после смерти отца и брата в сорок четвёртом он стал главой рода — проклянёт меня. И очень тщательно подготовилась к этому. Предусмотрела каждую возможность!
Она нервно переломила спичку.
— А его целью стал Тобиас. И я убила свою жизнь на безуспешные попытки изменить это. Хотя надо было забыть и сосредоточиться на сыне.
Миссис Снейп посмотрела в окно. Поскольку прямого маршрута необходимо было бы ждать около трёх часов, ведьмы сели в состав до Плимута, где им предстояло пересесть на поезд в Сент-Айвз.
За окном бежали унылые домики Южной Англии, выглядевшие на удивление живописно в лучах необычно яркого для зимы солнца.
— Кстати, всё хотела спросить! Северус упоминал про твой любимый мушкет, с которым ты не любишь расставаться. Я слышала, вы в Новом Свете любите маггловские игрушки времён пуритан и «Мейфлауэра». Но зачем он тебе здесь, в Англии?
— Для охоты.
— И на кого же? Для зайцев и лис у него слишком большой калибр. Не смотри так — я почти всю жизнь прожила в маггловском городе и даже смотрела кино!
— На других зверей с тонкой шкурой. По большей части.
Обе ведьмы — и молодая, и старая — почти одновременно захихикали.
— Мой сын, — Эйлин задумалась, — может счесть это неправильным. Подкупом или попытками манипулировать. Он уже сталкивался с такими вещами и, полагаю, продолжает сталкиваться. Последние семь лет, когда я стала видеться с колдомедиками больше, чем с ним, мы почти перестали разговаривать всерьёз. Я плохо знаю, чем он живёт, что его тревожит. Должна признать, мы никогда не были особенно близки с сыном, но я люблю его! Собственно, поэтому узнать, что он хоть иногда отдыхает с кем-то из приятелей, было большим облегчением.
Миссис Снейп докурила и, повинуясь короткому движению палочки, окурок исчез, вместе с образовавшейся на полу вагона кучкой пепла.
— Я беспокоюсь за него!
— Эйлин, в жизни есть только два настоящих повода для беспокойства — здорова ты или больна. И если ты здорова — волноваться не о чем.
— Рейчел, неужели моё состояние позволяет тебе считать меня здоровой?
— Что ж, если ты больна, есть два пути: к выздоровлению или же в мир иной. И если ты выздоровеешь — у тебя снова не будет оснований для волнения.