Король Артур и рыцари Круглого стола
Шрифт:
Полных тезок, и притом достаточно образованных, чтобы переложить романы с французского языка на английский, в XV в. насчитывалось шестеро; из них наиболее вероятным автором «Смерти Артура», по данным современной науки, считается Мэлори из Ньюболд Рэвл в Уорикшире. На «уорикширского претендента» впервые указал Оскар Соммер в 1890 г. в новом издании «Смерти Артура», а в 1896 г. Джордж Киттеридж собрал достаточно материала в пользу этой гипотезы и представил Томаса Мэлори рыцарем, членом Парламента, воином, сражавшимся под Кале вместе с графом Уориком. В 1928 г. Эдуард Хикс, готовя биографию этого же Мэлори, наткнулся на судебные дела о грабеже, изнасиловании, захвате чужого имущества.
Дата рождения уорикширского Мэлори определяется между 1393 и 1416 гг. Первое обвинение в нападении, похищении человека и краже 40 фунтов серебра было предъявлено ему в 1443 г., однако без последствий — напротив, в том же году Томас Мэлори стал членом Парламента, вступил в брак, и ему было поручено распределять деньги среди неимущих жителей графства.
В 1450 г. обвинения посыпались вновь.
За этими бесконечными удвоениями Смитов, 40 фунтов серебра и насилий над миссис Смит последовали уж вовсе невероятные похождения: в итоге были выданы ордера на арест двадцати человек по ста с лишним случаям разбойного нападения. Был ли Мэлори главой вооруженной шайки бандитов или то были соседские разборки? Во всяком случае, все эти обвинения не привели ни к одному смертному приговору. Томаса Мэлори неоднократно выпускали под залог, и сам он ухитрялся бежать то из замка, переплыв ров, то из тюрьмы Маршалси, подкупив стражу. Лишь к середине 1450-х гг. его удалось водворить в темницу на достаточно долгий срок, чтобы Томас Мэлори (если это был наш Мэлори) написал «Смерть Артура». Эдуард IV по восшествии на престол в 1461 г. помиловал узника и восстановил его в правах. Томас Мэлори из Ньюболд Рэвл дожил до 1470 г. и был похоронен в Уорикшире, в обители Серых монахов:
HIC JACET DOMINUS THOMAS MALLERE, VALENS MILES OB 14 MAR 1470 («Здесь покоится господин Томас Мэллер, рыцарь, умер 14 марта 1470 г.»).
Существуют, однако, и другие версии, основанные как на биографическом сходстве (наличие в анкете пунктов «рыцарь» и «узник»), так и на данных языка и стиля.
Например, в 1897 г. внимание исследователей привлек Томас Мэлори из Пэпуорта, графство Хантингдон. Этот Мэлори (1425–1469) — старший сын рыцаря и члена Парламента сэра Уильяма Мэлори. Он большую часть жизни состоял под королевским надзором, что, в принципе, соответствует статусу «рыцаря-узника». Сравнительно недавно профессор Уильям Мэтьюз нашел более веское свидетельство в пользу «рыцаря-узника»: этот Мэлори, как явствует из сохранившихся судебных протоколов, также привлекался по делу о похищении человека и вымогательстве. Сам профессор Мэтьюз, найдя такое подкрепление выдвинутой в 1897 г. теории, им не удовлетворился и стал искать йоркширского Мэлори, поскольку в книге заметно влияние именно йоркширского диалекта. В книге 1966 г. Мэтьюз предложил в качестве автора «Смерти Артура» Мэлори из Хаттон Коньерса — не рыцаря (что подрывает гипотезу), зато йоркширца.
Поиски Томаса Мэлори — английского рыцаря начались лишь на исходе XIX в. До той поры его упорно считали валлийцем, тем более что в Уэльсе имеется область Малория. Первым его поселил там Джон Бейл, автор написанного в 1548–1549 гг. «Каталога знаменитых писателей Англии, Уэльса и Шотландии»; этой же версии придерживался и Джон Лиланд (1505–1552), один из первых британских антикваров и археологов, который и сам немало сделал для укрепления Артуровой легенды. Для Средневековья Артур был отнюдь не мифом, а исторической легендой, крепко привязанной к местности. Поскольку сказания об Артуре складывались по большей части в Уэльсе, и оттуда же был родом Гальфрид Монмутский, явивший в 30-е гг. XII в. Мерлина и Артура уже как неотъемлемую часть истории бриттских королей [175] , естественно было поселить в Уэльсе и Артура, и Мэлори.
175
Монмутский Г. История бриттов. Жизнь Мерлина. — М.: Наука, 1984. В этом же томе опубликована история Ненния.
А может быть, «Мэлори, узник и рыцарь» — псевдоним? Ведь во «Французской книге», которую он перелагает, имеется третьестепенный персонаж, сакс по имени Малори.
В предисловии Акройд сообщает данные уорикширского претендента и с уверенностью рассуждает о том, как тот учился охоте и обращению с оружием и воспитывался на аллитерационной поэме «Смерть Артура» и «Бруте» Лайамона. Он не погружает читателя в ученые споры о личности Мэлори, потому что стремится сохранить то, что берег и этот рыцарь XV в. — достоверность. Читателю нужен реальный автор, как нужен ему реальный король Артур. Реальность — не точная дата рождения и какие-то биографические подробности. Реальность — иллюзия, но держится иллюзия на том, чтобы автор был один, и чтобы звали его именно так, как мы привыкли его называть. «Много Мэлори» портят удовольствие от книги, как портят его и «много Артуров». Может быть, потому-то и укрепился в нашей памяти Артур, а не иной, изначально равный ему персонаж, что «много Артуров», благодаря счастливой случайности или творческим усилиям авторов, слились в единый любимый образ.
Имя Артура сохранили валлийские сказания и ирландские саги. В первом из дошедших до нас текстов, валлийской поэме «И Годдодин» (конец VI в.), о некоем храбреце сказано,
Подробно о битвах Артура повествует в латинской Historia Brittonum («Истории бриттов») валлийский священник Ненний (около 800 г.). Деяния Артура Ненний относит к эпохе борьбы бриттов с пришлыми саксами (вторжение началось в V в., после ухода из Англии римлян, и к VI в. бритты были оттеснены в Уэльс и Корнуолл). Артур в этой истории бриттов не король, но сражавшийся совместно с королями бриттов глава войска (dux bellorum), и в этом качестве Артур одержал двенадцать побед. Ни одно из мест сражений, поименованных Неннием, не удалось привязать к географии Британских островов и подтвердить археологическими данными. Например, великую битву на горе Бадон (mons Badonicus) помещают и на Боуден-Хилл возле Линлитгоу, в сомерсетском Бате, в Уилтшире (Лиддингтон-Касл), и в Дербишире (Бакстон). А может быть, единственное ее «место» — валлийская поэзия? Эту гору Бадон упоминают и «Анналы Камбрии», латинская хроника, созданная в Уэльсе в середине X в. (в этой хронике названо также и место битвы Артура с Мордредом — Камлан или Камблан). В «Анналах Камбрии» Артур предстает не просто великим воином, но христианским паладином, который побеждает язычников-саксов знамением Креста: «Артур три дня и три ночи нес на плечах Крест Господа нашего Иисуса Христа, и бритты одержали победу». Сюжет о Кресте как орудии победы восходит к легенде о Константине Святом, которому перед сражением приснился крест и послышались слова «Сим знамением победишь». У Мэлори с распятием на щите вступает в бой друг Иосифа Аримафейского — сюжеты не исчезают бесследно, но передаются от одного персонажа другому. Так и рассказ о битве на горе Бадон древнее Ненния и «Анналов Камбрии», однако монах Гильда, поведавший об этой битве в VI в. [176] , фактически по горячим следам, не связывает с ней имя Артура. Артурианцы нашли этому убедительное объяснение: Гильда, сын одного из бриттских корольков, либо завидовал Артуру, либо продолжал родовую вражду. И как отомстил, негодяй! Не включил в книгу…
176
Премудрый Г. О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды. — СПб.: Алетейя, 2003.
А книга важна, потому что ссылки на «сказания» зачастую оказываются ложными с точки зрения достоверности и древности. Самые авторитетные сборники валлийской поэзии — «Мабиногион» и «Книга Талиесина» — записаны уже после того, как Гальфрид Монмутский в 1130–1140 гг. представил королевскому двору свои «Пророчества Мерлина», «Жизнь Мерлина» и «Историю королей бриттов». После того как в Нормандии и Бретани появились первые стихотворные романы о рыцарях Круглого стола, и взялся за перо великий Кретьен де Труа. Кто тут на кого влиял, теперь не установить: литературная обработка фольклора в соответствии с ожиданиями читателей началась задолго до того, как Джеймс Макферсон «воссоздал» Песни Оссиана. «И снова бард чужую песню сложит и как свою ее произнесет». [177]
177
Осип Мандельштам. — Прим. ред.
Впрочем, к поэзии, пусть поздней, зато опирающейся на древнее предание, доверия всегда больше, чем к письменной истории, — мало ли что ученые люди начудят. Артур валлийских сказаний принимался на веру, к чудесам, описанным Неннием, уже относились критически, а что до Гальфрида, на исходе XII в. йоркширский священник Уильям Ньюбургский, автор истории Англии от Нормандского завоевания (1066) до своего времени, назвал его труды сплошным враньем, сочиненным «то ли из любви ко лжи, то ли чтобы потешить бриттов». Тем не менее для национального мифа это «вранье» пришлось как нельзя более кстати. Нормандские завоеватели к XII в. еще не слишком прочно устроились на английском престоле, династия едва не оборвалась после смерти Генриха I, оставившего лишь дочь Матильду, но не имевшего мужского потомства. Только после 20 лет гражданской войны в 1154 г. на троне утвердился сын Матильды Генрих II Плантагенет. Этот правнук Вильгельма Завоевателя был вдвойне чужаком — сыном французского графа, воспитанным по ту сторону Ла-Манша, в Анжу, и говорившим по-французски (первым английский королем, для которого английский будет родным, станет Генрих IV Ланкастер, современник Томаса Мэлори). И женат Генрих Плантагенет был на бывшей жене французского короля, герцогине Аквитанской. И этот француз не только правил Англией, но и получил от Папы буллу на завоевание Ирландии и привел к вассальной присяге многих князей Уэльса. Миф об Артуре мог стать династическим по следующим причинам:
1. Миф утверждал связь Уэльса и Англии, то есть способствовал объединению этих территорий.
2. Легенда об Артуре представляла образ короля-объединителя, который привлек к своему двору лучших рыцарей из разных краев земли. Выступив в роли такого объединителя английских, валлийских, ирландских земель, а также заморских (французских) территорий, Плантагенет становился преемником Артура, и политическое родство тут оказывалось важнее кровного (аналогично в России немка Екатерина I оказывается наиболее правильной преемницей Петра I).