Король бьет даму
Шрифт:
– Какая нежность! Прямо умрешь от зависти!
– Погоди умирать! – усмехнулся Гуров. – Нам еще убийство предотвратить нужно!
Наконец парочка прервалась, Головлев снова взялся за руль, и машина покатила вперед. Они ехали в сторону МКАД, Гуров и Крячко направлялись следом, а позади, отставая метров на пятьдесят, затерялся «Ниссан Альмера» Решникова.
«Опель» Головлева миновал МКАД, и теперь они проезжали Пугачевское шоссе в сторону Долгопрудного.
– Вот, значит, где она решила с ним покончить, – мрачно заметил Крячко. – Просто без тормозов баба!
– Да уж, – невесело
Головлев поехал к одному из прудов. Они остановились у берега и вышли из машины. Погода была отличной для начала сентября: солнечно, сухо и тепло. Головлев, щурясь, стоял на берегу и счастливо улыбался. Однако Гуров, издали наблюдавший за ним, не мог не заметить некие тревожные искры, залегшие в уголках его близоруких глаз.
Женщина сняла темные очки и медленно, томными движениями принялась стягивать с себя сексапильное обтягивающее платье. Под ним оказался купальный костюм.
Парочка находилась на берегу одна. Это место, в сущности, не было оборудовано под пляж, и сюда редко кто захаживал. Гуров понимал, что она намеренно выбрала его.
Оставшись в красивом желтом купальнике, женщина положила руки на пояс и немного покрутилась из стороны в сторону, явно красуясь перед своим кавалером.
– Красивая, стерва! – со вздохом сожаления заметил Станислав.
– Угу, – нехотя согласился Гуров, глядя на самоуверенное, дерзкое лицо Маргариты Амосовой.
Она прижималась к Головлеву, обнимала его, смеялась, запрокинув голову… Главный бухгалтер смотрел на нее с обожанием. Гуров видел его лицо и понимал, что тот внутренне борется с искушением. Видимо, слова полковника не прошли для него даром, заставили все-таки задуматься, хоть и немного. Гуров не вмешивался в ситуацию, дожидаясь, когда она достигнет критической точки.
А Маргарита сквозь смех расстегивала на Головлеве рубашку, хохоча над его робкими возражениями, тянула к воде… Потом, когда Кирилл Дмитриевич согласился пойти в машину переодеться, деловито достала надувной матрас и принялась надувать его. Вскоре матрас был готов, равно как и Кирилл Дмитриевич, представший перед Маргаритой в новых плавках.
Та критически оглядела его, снова обняла, достала из машины зажигалку и, щелкнув ею, опалила ценник, болтавшийся сбоку. Отбросила в сторону, легко подхватила левой рукой матрас, а правой решительно потянула Головлева за собой…
Оттолкнув матрас от берега, она помогла Головлеву забраться на него, а сама поплыла следом. Когда матрас отчалил метров на двадцать, Маргарита не стала взбираться на него, а продолжала уверенно плыть, нисколько не уставая и двигая матрас дальше, к середине пруда. Гуров не знал, что переживает сейчас Головлев, о чем думает. Сам он отлично понимал, что задумала Маргарита.
«Эх, ты, дурачок! – думал про себя полковник. – Как теленок, ей-богу!»
Пруд был достаточно широким. Парочка уже сильно уменьшилась в размерах, и Гуров с Крячко, а также Решников покинули свои машины и, осторожно ступая, приблизились к месту, на котором расположились Маргарита и Головлев. Они не показывались открыто, прячась за кустами. Видимость была хорошей, и Гуров не сильно волновался, что они пропустят главный момент.
И момент
– Ты что, я же не умею плавать! – долетел до них его громкий возглас.
Ответа Маргариты они не расслышали, но, судя по раскатистому смеху, она, видимо, обещала Кириллу Дмитриевичу научить его.
Однако на помощь не спешила. Она просто плавала вокруг, наблюдая за отчаянными попытками Головлева ухватиться за край матраса. Потом подплыла ближе и оттолкнула матрас.
– Ты что делаешь! – завопил главный бухгалтер, изо всех сил беспорядочно хлопая ладонями по водной глади.
Маргарите же все было нипочем. Она решила хладнокровно дождаться окончания трагедии, единоличным режиссером которой являлась. Вот Головлев, по всей видимости, начал уставать, потому что голова его скрылась под водой. Каким-то усилием ему удалось все же вынырнуть, и до сыщиков долетел его полный отчаяния вопль:
– Помогите!
Крячко, с нахмуренным видом наблюдавший эту картину, не выдержал. Не обращая внимания на Гурова и не спрашивая его одобрения, он решительно и быстро пошел к воде. Стягивая на ходу рубашку, бросился в воду и поплыл.
Головлев к этому моменту не различал уже ничего. Гуров увидел, что на нем нет очков – видимо, они соскользнули с него под водой. А учитывая сильную степень близорукости главного бухгалтера, можно было делать вывод, что он сейчас вообще полуслепой.
Маргарита же обладала зрением отличным и, конечно же, заметила крупную фигуру Станислава Крячко, который быстрым брассом приближался к ним. На ее лице отразилась целая гамма чувств, от досады до испуга. Некоторое время она, еще колеблясь, плавала рядом. И тогда Гуров сделал ход конем.
Выйдя из укрытия, он остановился на берегу и громко свистнул. Маргарита вздрогнула, повернула голову и, увидев вдалеке полковника, резко развернулась и поплыла к противоположному берегу.
– Езжайте направо! – коротко бросил Гуров Решникову, бросаясь к своему автомобилю.
Он сел за руль и направил машину направо – туда, куда быстро гребла Маргарита. Надо отдать ей должное, плавала она отлично. Но тягаться с машиной, конечно, не под силу даже самому лучшему пловцу. Решниковская «Альмера» тоже приближалась с другой стороны. В пруду находился Станислав Крячко. Маргарита была уже в кольце.
Однако она все-таки успела выскочить на берег и даже пустилась бежать. Но автомобиль Гурова быстро настиг ее, и полковник на ходу ухватил женщину за мокрую руку.
– Прекратите, Маргарита Анатольевна! – проговорил он, глядя ей в глаза. – Вы меня ставите в крайне неудобное положение. Я не люблю применять силу по отношению к женщинам! Садитесь, иначе мне придется на это пойти!
Маргарита некоторое время стояла на месте, тяжело дыша и глядя на полковника со смешанными чувствами. Гурову пришлось-таки потянуть ее на себя и посадить на переднее сиденье.