Король бьет даму
Шрифт:
– Станислав, ты же стопроцентный хохол! – заметил Гуров. – Зачем пытаешься косить под еврея?
– Не стопроцентный, а лишь пятидесяти! – уточнил Крячко. – По отцу. А мать у меня русская.
– Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда трогают мои вещи! – сердито продолжал Гуров, однако быстро успокоился.
– Лева, я могу все вымыть! – Крячко с готовностью неуклюже подхватил обе чашки своими медвежьими пальцами и добавил: – С хлоркой!
– Сядь на место, – поморщился Гуров. – Давай лучше о делах наших скорбных покалякаем! Вижу по твоим глазам, что у тебя кое-что есть. Так?
– Так, – с довольным видом подтвердил
И он поведал Гурову о том, как вместе с Альметьевым провел ревизию в кабинете главного бухгалтера благотворительного фонда. При этом, разумеется, опустив некоторые детали, которые явно не пришлись бы по вкусу щепетильному Гурову. Тот тем не менее не преминул высказать свое неодобрение:
– Ты хотя бы понимаешь, что тебе грозило, если бы вас там засекли?
– Ясен пень! – хмыкнул Крячко.
– Ясен! – возмущенно повторил Гуров. – Да ты бы не просто себя подставил! Ты бы и меня подставил, и весь наш главк! Понимаешь?
Крячко старательно ковырял в носу, не глядя на друга. Потом примирительно произнес:
– Ладно тебе разоряться, Лева! В нашем деле главное что? Ре-зультат! А результат есть, и еще какой! Нам теперь можно просто брать этого счетовода за жабры! Кстати, данные мы все тщательно скопировали. И можно отправлять туда официальную проверку.
– Постой, думаю, что с этим спешить не стоит, – задумчиво проговорил Гуров, – иначе мы спугнем человека, который стоит за Головлевым. В том, что он действовал по его указке, я не сомневаюсь!
И Лев рассказал Крячко о том, как съездил в Вологду, передал разговор с Рябиниными и Алевтиной Максимовной. Крячко внимательно выслушал и сказал:
– А у тебя уже есть план дальнейших действий?
– Да, собственно, план простой! – пожал плечами Гуров. – Думаю, что нужно серьезно побеседовать с Головлевым и убедить его устроить ловушку, в которой он сыграет роль живца. Ты же отлично понимаешь, что ему грозит в самое ближайшее время.
– Понимаю, – кивнул Крячко. – Только что-то мне подсказывает, что он не согласится.
– Посмотрим! Где у тебя данные с его компьютера?
Крячко полез в свой стол и вытащил оттуда флешку:
– Вот, здесь вся бухгалтерия. Я в этом, как ты понимаешь, ни бельмеса не смыслю, но Альметьев убедил меня, что Амосов отлично во всем разберется и что за такие штучки бухгалтеру точно не поздоровится. Вот тут листок, на нем Альметьев расписал всю схему, весь механизм мошенничества.
– Как он решился-то на такой шаг? – улыбнулся Гуров. – Неужели не боялся?
– Трусил, и еще как! – осклабился Крячко. – Но неудовлетворенные амбиции и желание восстановить справедливость взяли верх. Лева, он спит и видит, чтобы вернуться к Амосову на свою высокооплачиваемую должность. К тому же подмоченная репутация мешает ему крепко спать по ночам.
– Вот же вы снюхались! – покачал головой Гуров.
– Еще скажи, что ты недоволен! – скептически скривился Крячко.
– Почему? Очень доволен. Только в другой раз старайся все-таки действовать в рамках закона!
– Ты сейчас куда? В благотворительный фонд или к нему домой?
– Ну, рабочий день пока не закончен, так что, наверное… – начал было Гуров, но вдруг осекся на полуслове.
– Что такое? – нахмурился Крячко.
– Знаешь, Стас, пожалуй, разговаривать с Головлевым рановато. Есть у меня одна идейка…
– Какая?
– Да квартирку его сперва
– Как прикажете, ваше благородие! – чинно прижал руки к груди полковник Крячко.
Адрес Кирилла Дмитриевича Головлева был отлично известен Гурову. Не тратя больше времени на раздумья, полковник сел в машину и отправился на проспект Мира. Он знал, что Головлев проживает один, однако на всякий случай позвонил несколько раз в дверь, а когда убедился, что в квартире никого нет, вскрыл ее и прошел внутрь. Съемная однокомнатная квартирка в высотном доме с одним подъездом была небольшой. Оглядевшись с порога и сразу прикинув, с чего и как начать поиски, Гуров приступил к обыску. И пусть он был несанкционированным, Лев возлагал на него большие надежды.
Начал он с кухни. По счастью, Головлев не хранил в ней кучу банок и пакетов с крупами и прочей «сыпучестью» – видимо, обедать он предпочитал вне дома. Поэтому Гурову не пришлось перетрясывать все подряд. Быстро просмотрев полки в шкафчиках, он перешел к антресоли, затем, для очистки совести, заглянул в холодильник. Ничего такого, что могло бы зацепить внимание полковника, не обнаружилось.
Затем Гуров перешел в комнату. В ней было совсем немного мебели, так что обыск много времени не занял. Его удивило отсутствие письменного стола, но, возможно, Головлеву он был просто не нужен – тот и так слишком много времени проводил за ним на работе. При этом, кстати, не было и компьютера, и это удивило Гурова еще больше. Ему казалось, что человек такого склада, как Головлев, обязательно должен его иметь, особенно при отсутствии личной жизни…
Никаких личных бумаг, да и прочих документов Гуров не обнаружил. Шкаф с одеждой, довольно дорогой, но немногочисленной, диван да тумбочка с телевизором и DVD – вот и весь набор.
Начав с самого простого, он дошел до шкафа. Полки с бельем его разочаровали: обычно люди прячут там деньги или что-то важное. Но не деньги интересовали полковника, хотя он бы не удивился, найдя их здесь. Но денег тоже не было. Скорее всего, Головлев хранил их на карте, потому что вряд ли был нищим.
Полковник выпрямился и огляделся. Увы, пока что ему нечем было похвастаться, ничего интересного в квартире Головлева не было. Оставалось только методично просмотреть всю одежду. Гуров не был уверен, что это даст какой-то результат, он вообще не думал, что здесь хранится что-то важное для него, но дело есть дело, и полковник за годы службы в полиции привык все проверять досконально.
Методично ощупывая карманы, подкладки, рукава, Лев передвигал просмотренную одежду, переходя к следующей вешалке. Так он просмотрел почти все, пока взгляд его не упал на костюм. Именно в этом костюме был Кирилл Дмитриевич, когда Гуров увидел его впервые в офисе благотворительного фонда «Надежда». И тут сработала чисто интуиция. Игнорируя все остальное, полковник впился взглядом в костюм. Рука сама потянулась к нему, скользнула в боковой карман и… извлекла из него маленькую кассету с пленкой, которую вставляют в видеокамеру. Предварительно Гуров обмотал руку носовым платком и сейчас держал кассету крайне осторожно, кончиками двух пальцев. Но держал крепко.