Король-Дракон Мистары
Шрифт:
На десятый день прибывания на границе Тельвин вернулся в свой главный лагерь около Нордеена, так как ему сказали, что волшебники получили послание из Браера. Король хотел увидеть его лично, да и сам Тельвин хотел бы скоординировать движение караванов с припасами на север; проблема была в нехватке времени. Он боялся надолго оставить армию. Самое лучшее было бы слетать в Браер и обратно, на это могло бы хватить нескольких часов. Увы, волшебный плащ так и не заработал снова.
— Я пробуду там не дольше, чем необходимо, — уверил Тельвин Капитана Гэрстраана. — В любом случае принимайте командование. И знаю, что вы не ударите лицом в грязь.
— Похоже, что драконы просто смотрят и ждут, — отозвался Гэрстраан. — И я почувствовал бы себя намного
Тельвин покачал головой. — Вы забываете, что я — Повелитель Драконов. Если драконы нападут, то мне придется защищать телохранителей, а не они меня. Лучше уж я поеду один.
Будучи убежденным, что драконы наблюдают за ним издали, Тельвин решил, что будет самое лучшее, если он ускользнет из лагеря как можно более незаметно. Ему самому не грозило ничего, но он подозревал, что если драконы узнают об его отъезде, они могут использовать эту возможность, напасть и уничтожить все пограничные крепости быстрее, чем он сможет вмешаться. Так что тем более лучше ехать одному, надеясь, что один всадник не привлечет к себе внимания врага.
Последние дни стали стали тяжелым испытанием для Карендэн. Нападение на Тельвина и ранение Бело-Золотой Сольвейг тяжело отразилось на ней. Исчезновение Сэра Джорджа добавило проблем, а потом еще и этот оживший ночной кошмар, ярость и стыд в руках короля-ренегата. Тем не менее самым тяжелым переживанием стала разлука с Тельвином, и короткая встреча в развалинах разрушенного древнего города только усилила общую тоску. Обычно драконы так близко не сходятся даже со своими любовниками, но Повелитель Драконов был замечательной кампанией в течении последних пяти лет. Все изменилось слишком быстро, а ей по-прежнему хотелось быть рядом с ним и защищать его. Так много всего она могла бы сказать ему или сделать для него, чтобы облегчить ему жизнь, но ее долг жрицы запрещал ей это.
Вскоре Повелитель Драконов вступит в самые сложные дни своей жизни, а он до сих пор не знает, что судьба приготовила для него. Даже о своей собственной жизни он знает далеко не все, не говоря уже о высшей цели своего существования, и конечно не в состоянии предвидеть то, что случится с ним. Карендэн боялась, что она сама не будет там, когда ему больше всего будет нужна ее помощь.
Так что тяжесть на сердце не прекращалась, пока она летела над горами и лесами Вердара. Был ранний вечер, день только начал сменяться ночью. В этих северных горах длинные летние дни неохотно уступали место темноте. Вернуться в Сумеречную Пустошь было все равно, что вернуться домой, так древнее святилище Великого было ее домом в течении многих лет ее молодости, начиная с того времени, когда она впервые появилась здесь наполовину выросшим ребенком. И, похоже, в последние годы над этим местом побушевали яростные штормы, когда Сумеречная Пустошь стала местом великих, но позорных событий в долгой истории драконьего племени.
Сумеречная Пустошь лежала скрытая в самой чаше великого леса, известного как Лисий Лес, частично окруженного северными отрогами Вендарианского Кряжа. Здесь росли деревья, которые не росли ни в одном другом месте в мире, даже в волшебных лесах Эльфхейма. Здесь были сосны совершенно невообразимой высоты, и даже дракон мог легко пролететь под самими нижними ветками. Само святилище, полукруг холмов, внутри которых были логова драконов, давным давно сделанные в природном камне, также пряталось в тени высоких деревьев. Грубое здание из камня и дерева с решетчатой крышей стояло внутри полукруга. По форме оно напоминало подкову, а его задняя стена прислонялась к холму, закрывая вход в самые древние норы.
Руководимая инстинктом Карендэн скользнула вниз, в лес, и медленно полетела между землей и зеленым куполом над головой. Она прилетела к Сумеречной Пустоши с востока, пролетев над потоком с ледяной водой, который бежал с открытой стороны полукруга холмов. В более счастливые времена она бы уже увидела множество драконов внутри двора святилища,
Медленно она прошла через них и, оказавшись в огромном пустынном зале, печально пошла через наполненную пылью темноту. Отвечая на ее молчаливую команду вспыхнули магические лампы, висевшие на стенах, и вскоре дальный конец массивного сердца зала наполнился слабым светом. Этой ночью ей надо было пообедать, она слишком долго не ела, поэтому она достала кусок сухого мяса, лежавший в мешке, подвешанном к ее упряжи.
Этой ночью она обедала одна, окруженная только тенями из прошлого, вспоминая о том времен, когда она была чуть больше, чем ребенком. Она припомнила и долгие зимние ночи, когда драконы собирались вместе в этом огромном зале, многие из них лежали на массивных ложах, а перед ними на столах лежали открытые книги. Она помнила и ночные праздники, когда мясо лосей жарилось в огромных очагах на лесных полянах, а ветер разносил песни по всем склонам Вендарианского Кряжа. В этих лесах она впервые узнала, что такое любовь. Но вся эта жизнь исчезла, растаяла как мираж с того момента, как драконы-хулиганы пришли и потребовали отчета о пророчестве, которого они так боялись.
Пока Карендэн сидела и думала о старых друзьях, ночь вокруг нее становилась все темней и холодней. Она тосковала по компании драконов, хотя и понимала, немного испуганно и радостно, что ее новое положение — спутника Повелителя Драконов — должно было сделать ее легендой среди собственного народа. Тот, кого все драконы боялись больше всего на свете, был ее другом, и они, естественно, считали ее безгранично храброй. Только жрецы верили, что, возможно, этот Повелитель Драконов послан в мир для того чтобы охранять, а не убивать их.
Она почувствовала призыв почти за час до полуночи, даже быстрее, чем ожидала. Торопливо, но тихо она выскользнула в ночь из главных ворот святилища. Воздух был удивительно свеж и холоден для этого времени года, серебряный свет луны лился сверху через ветки огромных деревьев. Карендэн решила идти а не лететь, перепрыгнула речку и пошла по дороге, отмеченной белыми камнями, в лесную чащу.
Сон начался даже более внезапно, чем обычно. Она помнила, что дошла до поляны, на не помнила, что ложилась спать, когда шла через нее. Было похоже на то, как если бы она вошла прямиком в сноведение, пока шла по лесной тропинке. Очень быстро тропинка вернулась к реке и пошла вдоль нее, чтобы через несколько сотен ярдов внезапно оказаться на граю большого оврага в центре леса. Поток низвергался вниз серией небольших водопадов, образуя маленькие озерца на каждом ярусе, прежде чем обрушиться вниз на следующую ступеньку.
Тропинка спускалась вниз на дно, причудливо кружа по крутому склону каньона, который настолько зарос деревьями, что, казалось, лес перелился через край и заполнил его сверху донизу. Само дно каньона было похоже на лесную поляну, освещенную лунным серебряным светом, и настолько большое, чтобы дракон мог покружить над ним в кольце каменистых склонов. Вырезанная из камня фигура невероятно огромного и грациозного дракона высилась на поляне.
Карендэн немного помедлила на краю поляны, а потом заставила себя подойти поближе, так как перед ней стоял сам Великий. На этот раз он принял свою самую величественную форму: огромный дракон намного больший, чем любой из живущих ныне. Все его три головы не отрываясь смотрели на нее. Потом силует каменного дракона заколебался, стал меняться и превратился в большого и могучего золотого дракона с серебряным отливом; его великолепный огромный гребень красиво спускался между могучими плечами.