Король драконов и Принцесса-Апельсин
Шрифт:
А как же… как же?..
Приподнявшись на локте, я увидела, как аптекарь судорожно запихивает в рот жемчужину, что забрал у короля, и наклоняется, поднимая оброненный кем-то меч.
– Рихард, осторожно! – крикнула я, предупреждая короля, но вместо этого из моего горла вырвался звериный рёв.
Что происходит?..
Поведя плечами, я обнаружила, что больше не связана, потому что смогла опереться руками об пол. Руками?.. Я уставилась на свои руки, позабыв, что собираюсь умирать. Вместо пальцев и ладоней об пол опирались когтистые чешуйчатые лапы. Чешуя была светлой, золотистой при свете
«Разворачивай крылья, малышка, и летим отсюда!», – услышала я у себя в голове низкий рокочущий голос.
Будто мои мысли, но в то же время не мои. И всё же так близко… Как биение собственного сердца…
Дракон!..
Я гибко извернулась, посмотрев на Рихарда. Чёрный дракон рядом со мной оскалил зубастую пасть, и по могучему чёрному телу прокатилась волна – от плоской змеиной морды до кончика хвоста.
«Взлетаем вместе, – скомандовал мне дракон, – и разносим по камешкам эту яму!».
Крылья сами дрогнули за моими плечами, и я взлетела так легко, словно делала это тысячи раз. Чёрный дракон взлетел рядом со мной, и мы одновременно ударили в потолок могильника.
Древние камни рассыпались, как сухой горох, безболезненно отскакивая от чешуи, но грохота я не услышала. Я вообще ничего не слышала – ни шума листвы, хотя мы взмыли над апельсиновой рощей, ни криков людей (а ведь кто-то должен был что-то кричать?), я не слышала даже птиц, которые перепугано носились над кронами деревьев, разевая клювы.
«Выше! Выше!», – пророкотал голос, и я послушно взмахнула крыльями, разворачивая их в полную ширину и силу, встречая грудью ветер и солнце, и ещё – свободу.
Не было никакой боли, не было сожалений, обид и горечи. Было лишь бездонно голубое небо, ослепительное солнце над горизонтом и море, блеснувшее вдали синей лентой. Я сразу повернула к нему. Оно будто поманило меня, будто позвало, и я летела стрелой, наслаждаясь силой, скоростью и… свободой.
Сверху упала тень, и чёрный дракон, дурачась щёлкнул меня по носу роговой стрелкой на конце хвоста, легко обгоняя. Я клацнула зубами, попытавшись ухватить его, промахнулась, прибавила скорости и почти догнала, когда он распластался в воздухе и опустился на меня, прижимаясь длинным змеиным телом к моему телу, такому же змеиному. Наши шеи переплелись, хвосты захлестнули друг друга, но мы не упали, а продолжали полёт, став единым существом – пусть с двумя головами, с четырьмя крыльями, но с одной душой, потому что я чувствовала, что наши сердца стучат в унисон, как одно целое.
Но при чём тут сердце? Все знают, что драконы – бессердечные существа…
Город промелькнул под нами, как неверный сон, и вот уже мы летели над морем – синим, бескрайним, залитым солнцем от края до края.
Сколько я мечтала искупаться в море при свете солнца!.. И вот теперь моя мечта сбылась – вместе с чёрным драконом мы рухнули с невероятной высоты прямо в волны, и они не провалились под нами, а подхватили нежно и ласково, и понесли на запад. Туда, куда медленно опускалось солнце, бросая на волны золотистые предзакатные отблески.
Море качало нас на своей груди, и мы с чёрным драконом резвились, как рыбки в ручейке. Мы гонялись друг за другом, сплетались телами, и то взлетали, то опять падали в воду, поднимая тучи брызг и взбивая волны в пену.
Время шло, но я не чувствовала его течения. Оно словно остановилось для нас, хотя мир продолжал жить по его законам – солнце клонилось всё ниже, вот оно коснулось края моря, вот опустилось до четверти, до половины…
Чёрный дракон захлестнул меня кольцами, обвил крыльями, и мы взлетели – прямо вверх, в темнеющее небо, где уже загорались первые звёзды.
Солнце будто вздохнуло, колыхнувшись над горизонтом, и пропало, бросив последний луч от края земли до края. В какой-то момент и всего лишь на одно мгновение солнечный свет преломился и из золотисто-оранжевого стал изумрудно-зелёным.
Глава 23. Монашки и драконы
До самого рассвета мы с Рихардом носились в небе, дурачились, рассекая облака, и взмывали до самых звёзд. Гонялись друг за другом, а потом летели на потоках ветра, переплетаясь телами. Но падение неизбежно, и на рассвете мы рухнули в море – уставшие, ленивые, пресыщенные.
Превратиться в человека оказалось проще простого, и, обретя руки и ноги, я вплавь добралась до птичьего островка, на который только-только упали солнечные лучи.
В мышцах растекалась приятная усталость, но утомления не чувствовалось. Волны словно несли меня сами, и когда я выбралась на камни, то почувствовала и тяжесть суши, и холод, который пронизывал до костей.
Рихард выбрался из воды следом. Вода стекала с его волос и бороды, и он сразу же потянулся обнять меня. Сначала я приникла к нему, не обращая никакого внимания, что оба мы голые, как первые мужчина и женщина на заре мироздания, но теплее не стало. Я отстранилась и обхватила себя руками за плечи, пытаясь согреться. Но согреться не получалось, и я не сразу поняла, что холод шёл не от камней и не от воды – холод был внутри меня.
– Значит, дело в драконьей жемчужине? – спросила я, только тут вспомнив о страшной ране, которую получила от мятежников в могильнике.
На животе не осталось даже шрама, и чтобы проверить догадку, я взяла Рихарда за руку, рассматривая ладонь. Там, где полагалось быть длинному порезу от кинжала, не было и следа.
– В жемчужине, – ответил Рихард лениво и растянулся на камнях, не отпуская мою руку. – Полезная штука. Вылечит, спасёт от любой раны, притянет золото и богатство…
– Каменные сердца драконов, – задумчиво произнесла я и снова спросила: – Ваше величество – обладатель двух жемчужин? Одну выплюнул, другой воспользовался?
– Нет, настоящая жемчужина только одна, – бросил он, закрывая глаза и подставляя лицо морскому ветерку. – Но не одни монашки умеют показывать фокусы…
– Что? – не поняла я. – Какие монашки?
– А, забудь, – он широко улыбнулся, перевернулся на живот и посмотрел на меня, блестя глазами. – Расскажи-ка лучше, где ты раздобыла драконью жемчужину. Когда я впервые увидел её на тебе, чуть язык от удивления не проглотил.
– Это когда ваше величество так мило рвали на мне камзол? – процедила я сквозь зубы. – Я-то думала, вы оторопели от красоты моей груди.