Король драконов и Принцесса-Апельсин

Лакомка Ната

Упоминание о милости небес подействовало на дракона сильнее, чем удар ковша. Рихарда так и передёрнуло, и он оскалил зубы в ухмылке:

– В этих делах, принц, надо полагаться не на молитвы, а на кое-что другое, – сказал он со значением.

– Но до сих пор вам это не помогло, – невинно произнесла я, заслужив от Хильдики щипок.

– Вам тоже, – не остался в долгу Рихард.

Король удалился в свою комнату, чтобы отдохнуть перед обедом, слуги потянулись следом, а мы с Хильдикой замедлили шаг, поотстали, а потом и вовсе остановились, укрывшись в тени колонн.

–

Из-за тебя принц будет пегим, как леопард, – поругала я подругу. – Что ты так больно щиплешься, матушка-гусыня?

– А тебе хочется, чтобы я умерла от страха, пока ты дразнишь дракона! – выпалила она. – Да что с тобой? Какая злая сила в тебя вселилась? Что это мы наблюдали сейчас?!

– Ты о чём? – спросила я небрежно, хотя всё прекрасно поняла.

– О чём?! – Хильдика была рассерженна не на шутку.

Удивительно, как менялась моя маленькая жёнушка, стоило только дракону исчезнуть с глаз. Сейчас передо мной была не робкая перепуганная курочка, а разгневанная орлица. И эта орлица сейчас пикировала прямо на меня.

– Ты его ударила… ударил! – Хильдика взмахнула руками, как крыльями, и я чуть не хихикнула, хотя смеяться было особенно не над чем. – Ты понимаешь, что унизил его перед всеми?!

– Он сам унизил себя. Повёл себя недостойно, но понял, что получил ответку заслуженно, – ответила я так же невозмутимо. – А если бы полез драться, то принц бы не сплоховал.

– Против дракона?! – у Хильдики от потрясения пропал голос, и она закашлялась. – Да это счастье, что он не утопил тебя прямо там, в ванне!

– Но не утопил же? – философски заметила я. – Всё, прекращаем спорить. Мне надо переодеться, рубашка насквозь потная. Да и тебе надо освежиться. Боюсь, отец потребует, чтобы во время обеда мы сидели перед милым короликом и слушали его с почтением и любезностью. Лучше делать это красивыми. Не находишь?

– Вот шутки тут совершенно не к месту, – сердито топнула Хильдика. – Идём. Только я заберу твой камзол…

Она вернулась в ванную комнату и сразу вышла, прижимая камзол к груди.

– Опять покраснела, – сказала я, покосившись. – Задумала какое-то преступление?

– Небеса святые! – ахнула Хильдика. – Что такое ты говоришь! Нет! Как можно… – и прикусила губу, потупившись.

Мне не пришлось долго гадать, что у неё на уме. Едва мы оказались в наших покоях, Хильдерика не выдержала.

– Послушай, – зашептала она, краснея ещё жарче. – Король – такой бесстыдник… А ты его вытирала…

– Думаешь, надо было гордо отказаться? – спросила я преувеличенно серьёзно.

Но Хильдика шутку не поняла.

– Неужели ты… ничего не почувствовала? – она краснела всё сильнее, смущалась, но молчать не могла. – Анча, у него такой… такие…

– Ну да, достоинства у него не только политические и военные, – произнесла я вслух то, что она сказать постеснялась. – Но вряд ли это впечатлит принцессу Аранчию. И, надеюсь, не впечатлит принцессу Хильдерику.

– Ты о чём?! – подруга шарахнулась от меня так, словно это я превратилась в дракона. – Я и не думала! Просто… просто…

– Просто мужчин ты видишь только издали, – теперь я говорила очень серьезно,

и это было искренне, и совсем не шутки. – Король… ну да, красивое животное. Но именно животное, поверь мне. Я всё время общаюсь с мужчинами, Хильдика. Мало у кого из них хорошее отношение к женщинам. Если бы ты знала, о чем они говорят, когда думают, что ни одна нежная красавица их не услышит, ты бы назло всем ушла в монастырь. А король Рихард – это самый отвратительный представитель мужского рода. Для этого на него достаточно посмотреть один раз. И даже приглядываться не нужно. Грубиян с черствым сердцем, высокомерный, не способный на уважение к своей супруге, да вообще ни к кому – не такой муж тебе нужен. Поверь мне.

– А кто говорит, что мне нужен второй муж? – Хильдика посмотрела на меня отчаянно и отважно. – У меня есть муж, другого не надо. И не надо читать мне нотации, я всё прекрасно понимаю. За тебя переживала! Но, видно, зря.

Она задрала нос и прошла мимо меня в комнату, на ходу снимая украшения, закалывая косы на макушку, и приказала мне:

– Забирайся в бассейн, я сейчас достану чистую одежду. Муж! Выдумает же такое!

Я лишь покачала головой в ответ на её ворчание, но с раздеванием медлить не стала. Залезла в бассейн и блаженно вытянулась, чувствуя, как остывает разгоряченное тело.

Этот Рихард – та ещё заноза в заднице. Это не Ламброзо, которого можно осадить зуботычиной. Скорее всего, за обедом произойдёт весьма неприятный разговор.

Аранчию ему захотелось… Каков нахал…

Готова поспорить на пару восточных жеребцов, что о принцессе ему разболтал Подридо. Братец графа Ламброзо. Надо было не пороть его, а язык отрезать. Или притопить в море потихоньку, раз уж драконы запретили смертную казнь.

Но размышлять о судьбе негодяя было некогда, потому что на кону была судьба принцессы Аранчии, которая умудрилась запасть в сердце королю драконов, даже не подозревая об этом.

В сердце?

Согласно Писанию, сердца драконов были каменными. Точнее – жёсткими, как нижний жернов. А нижние жернова во все время делали из самого твёрдого и тяжёлого камня.

Значит, для бедняжки принцессы место в сердце короля Рихарда исключалось и оставалось лишь место в его постели. На год-полтора, допустим. А потом, если не появится наследник (а с чего бы ему появиться, если всем известно, что драконы прокляты небесами и не могут иметь потомства), Аранчия отправится либо в монастырь, либо исчезнет с лица земли из-за безвременной и неожиданной кончины.

Вариант, что у дракона могут быть какие-то романтические чувства, я оставила для чувствительной Хильдики и ей подобных тешьтесь сказочками, прекрасные и нежные дамы, и молитесь, чтобы вы не достались дракону, который обглодает ваши хрупкие косточки.

К обеду мы с Хильдикой собирались, как на бал в честь нового года.

Хильдике казалось очень важным, чтобы мы представили перед драконами во всем великолепии, поэтому мои обычные чёрные камзолы были отвергнуты с презрением, а вот камзол из золотой парчи извлечён из сундука с таким почтением и восторгом, словно это камзол был наследным принцем.