Король драконов и Принцесса-Апельсин

Лакомка Ната

– Мне. Мне решать, если речь идёт о моей сестре. Совсем не хочется, чтобы через год или два вы прогнали её, как прогнали королеву Гризельду.

– Если ваша сестра родит мне наследника, ей нечего бояться, – отрезал он.

– А если не родит? – меня чуть не затрясло, почти как Хильдику, только не от страха, а от злости. – Вы не думали, что дело не в ваших бедных жёнах, а в вас? Что это…

– Сын! – воскликнул отец, предостерегающе.

Но я уже закончила:

– …это ваша вина, а не несчастных женщин, которым не повезло вам понравиться.

Хильдика

сдавленно ахнула, но мне некогда было следить за её ахами. Я смотрела на короля Рихарда, ожидая нападения, как от хищного зверя, которого потревожили камнем по морде. Но он не напал, хотя судя по бешеному блеску в глазах, очень хотел это сделать. Признаться, я была удивлена, что он сдержался. Я представляла короля драконов дикарём, который презирает все законы, и творит, что пожелает, но сейчас он повёл себя не как животное. А даже почти как человек.

– Что ж, – король опустил ресницы, притушив огонь глаз. – Мы уважаем братские чувства. Очень похвально, что принц так беспокоится о сестре.

– Благодарю, ваше величество… – начал отец, но дракон снова приказал ему замолчать, дёрнув пальцами.

– Но дело ведь не только в этом? – теперь король посматривал на меня лениво и даже соизволил улыбнуться.

Хотя, что это была за улыбка!.. Наверное, так улыбаются людоеды, размышляя о предстоящем ужине.

Мы все настороженно молчали, ожидая, что скажет людоед… вернее, король.

– Я слышал, имела место клятва? – продолжал Рихард.

Он слышал! Наверняка, Ламброзо накляузил ему, да ещё наврал в придачу.

– Всё верно, – ответила я, стараясь одновременно следить за королём и за его братом, который теперь стоял спиной к перилам, оперевшись плечом о колонну, и наблюдал за нами. – Я поклялся на могиле матери, что сестра получит в мужья только самого достойного.

– Что это значит в вашем понимании, принц? – спросил Рихард необычайно любезно.

– Это значит, что муж должен быть ровней моей сестре по благородству, уму и красоте, – пояснила я.

– Считаете, я не подхожу? – огорчённо поинтересовался дракон, но меня его притворная скромность не обманула.

– Не мне судить о мужской красоте, – сказала я смело, – но по первому пункту у вас полный провал, ваше величество.

– Насчёт моего ума сомнений нет? – Рихард даже сложил ладони, будто собирался молиться.

– Вы у власти уже пятнадцать лет, – я немного поубавила дерзости, – и за это время никто не усомнился в вашем уме.

– Спасибо и на этом, – поблагодарил он. – Значит, по уму я, вроде, подхожу, по красоте – не вам судить, а в моё благородство не верите?

Я холодно улыбнулась, показывая, насколько не верю.

– Род Аранчиани насчитывает девять поколений, если мне не изменяет моя старческая память? – Рихард говорил очень вежливо, но я каждую секунду ждала подвоха.

Остальные не вмешивались в наш разговор, и мы с королём беседовали, будто находились наедине на пустынном морском берегу.

– На этот раз память вас не подвела, – признала я.

– Девять, – повторил Рихард. – А мой род насчитывает двадцать четыре поколения. И это только от Паладины, дочери

Прессины. А были ещё правители до неё.

– Как у вас всё просто, – не пожелала сдаваться я. – Посчитали предков – и думаете, что превосходите всех в благородстве. Вспомните, ваше величество, что благородство – это не только чистота крови. Это ещё и благородство души. Как вы заметили, мне и моей жене небеса тоже пока не дали детей, но я не бросился менять жён, а сохраняю верность одной…

– И я назову это глупостью, а не благородством, – подхватил Рихард. – Правитель должен прежде всего думать о народе, а не о семейном счастье. Долг короля – оставить потомство, чтобы после его смерти не началась война за трон. Теперь и я обращусь к вашей памяти, если вы изучали историю. Помните, что произошло в нашей стране пятьдесят лет назад, когда король Аларик умер, не оставив наследника? У него тоже была бесплодная жена, с которой он не желал расставаться. Чем всё закончилось? После смерти Аларика его любимую жену повесили, трон захватил тиран, и пять лет после этого шла борьба за власть. Погибли почти все благородные рыцари того времени. И кто после этого король Аларик? Благородный лорд или глупец?

– Его величество полностью прав, – вмешался вдруг маркиз Денито. – Именно это мы и говорили принцу, настаивая на продолжении династии. И если принц хочет быть благородным до конца, то пусть хотя бы разрешит своей сестре выйти замуж и родить ребенка мужу.

Прежде чем я успела возразить, король обернулся к маркизу и спросил:

– Как зовут?

– М-маркиз Денито, к вашим услугам, – слегка заикаясь ответил тот, уже испугавшись собственной смелости.

– Золотые слова, – похвалил Рихард. – И я не верю, что вы хотя бы раз не говорили об этом своему упрямому принцу. Ведь говорили?

– Говорили, и не раз, – сказала я, взглядом давая понять маркизу, чтобы он замолк. – Но к чему эти разговоры? Я никогда не стану принуждать сестру к замужеству, если она сама этого не захочет. И к тому же, жениха, достойного её, так и не нашлось.

– А искали? – осведомился король Рихард.

Я ответила ему сдержанной улыбкой.

– Неужели, вашей сестре никто не понравился? – расспрашивал он с таким кротким видом, что можно было подумать – перед нами послушник из монастыря, а не дракон, устроивший государственный переворот после убийства законного короля.

Мысленно я напомнила себе, что нельзя расслабляться ни на секунду, потому что кротость дракона – это такой же обман, как и улыбка людоеда.

– Осмелюсь доложить, принц сказал, что мужа принцессе будут выбирать он и его величество Атангильд, – маркиз Денито снова подал голос, и смелости ему прибавило то, что король Рихард сразу кивнул ему – будто медаль пожаловал. – Принц сказал, что женщины выбирают сердцем, а в деле брака сердце – плохой советчик.

– Даже так, – протянул Рихард. – Какая несправедливость по отношению к её высочеству принцессе! Я возмущен до глубины души и считаю это произволом. Почему вы не даёте своей сестре права выбора, принц? Что ещё указывает нам верный путь, как не сердце?