Король гнева
Шрифт:
— Все в порядке. То есть, нет, но это так, — Вивиан покачала головой. — Это был мой выбор. Я могла согласиться с тем, что он хотел, но это было неправильно. Я все еще была для него пешкой, и я отказалась позволить ему использовать меня, чтобы манипулировать тобой.
Это бы сработало.
Фрэнсис Лау разгадал мою слабость. Не было ничего, чего бы я не дал Вивиан, если бы она попросила.
— Это компания вашей семьи, — сказал я, внимательно наблюдая за ней. Честно говоря, я был удивлен, что она не расстроилась еще больше из-за моего поступка. Я нажал на кнопку, зная, что это причинит боль ее семье
— Я не хочу, чтобы она разбилась, очевидно. Если бы я могла помочь каким-то другим способом, я бы помогла. Но... — она выдохнула. — Это прозвучит плохо, но мой отец никогда не сталкивался с последствиями своих действий. Он босс в офисе и дома. Он делает то, что хочет, а другие люди вынуждены с этим мириться. Это первый раз, когда ему пришлось столкнуться с последствиями. И дело в том, что он понимает только силу и власть. Тонкости на него не действуют, не тогда, когда дело касается таких вещей. Я не согласна с тем, что ты сделал, но я понимаю это. Поэтому, даже если я должна тебя ненавидеть... — ее голос понизился до едва слышного. — Я не ненавижу.
Мои костяшки побелели от того, что я сжал колено.
— Даже если компания обанкротится?
Она нахмурила губы.
— Ты думаешь, что так и будет?
— Вполне возможно, — я не сводил с нее глаз. — Скажи мне правду, Вивиан. Ты хочешь, чтобы я вмешался и положил этому конец?
Мы еще не достигли критической точки. То, что было сделано с Lau Jewels, было обратимо, но процесс шел. Скоро это будет не в моих силах.
— Я сделаю это, — сказал я. — Никаких манипуляций со стороны твоего отца. Никаких вопросов. Просто скажи слово.
Я имел в виду то, что сказал той ночью. Я любил ее больше, чем когда-либо ненавидел Фрэнсиса, и, если бы быть с ней означало спасти его, я бы сделал это без колебаний.
Глаза Вивиан блестели в свете, льющемся из телевизора.
— Зачем это делать, если ты приложил столько усилий, чтобы наказать его?
— Потому что меня больше не волнует наказание или месть. Я забочусь о тебе.
Блеск стал ярче. Когда я провел большим пальцем по ее щеке, ее пробрала мелкая дрожь: еда и фильм были забыты.
У меня не было никаких ориентиров для неописуемой боли в животе. Она была бесконечной и голодной, насыщаемой только мягкостью ее кожи под моей.
Вивиан не прикоснулась ко мне в ответ. Но она также не отстранилась.
— Что мы делаем, Данте? — прошептала она.
Мой большой палец проследовал на юг и провел по изгибу ее нижней губы.
— Мы решаем проблемы так, как это сделала бы любая пара.
— Большинство пар не такие дисфункциональные, как мы.
— Нет ничего плохого в небольшой дисфункции. Это делает вещи интересными, — я улыбнулся ее мягкому вздоху, прежде чем снова стать серьезным. — Переезжай обратно, mia cara. Ты можешь занять свою старую комнату, если тебе пока не удобно спать в нашей, — я сглотнул. — Грета скучает по тебе. Эдвард скучает по тебе. Я скучаю по тебе. Так чертовски сильно.
Вивиан втянула дрожащий воздух.
— Ты действительно думаешь, что все так просто? Я перееду обратно и все наладится?
— Нет, — мы были в адском беспорядке, и я не была настолько наивной. — Но это
ГЛАВА 40
Вивиан
Я не переехала обратно к Данте.
Часть меня хотела этого, но я не была готова так скоро снова броситься туда обеими ногами.
Тем не менее, я согласилась на еще одно свидание с ним.
Через три дня после нашей ночи кино мы приехали в тихий уголок Бруклинского ботанического сада. Был великолепный полдень, ясное небо и золотое солнце, а место для пикника выглядело как что-то из сказки.
Низкий деревянный стол, накрытый толстым покрывалом цвета слоновой кости, был окружен огромными подушками, золотыми и стеклянными напольными фонарями, и огромной плетеной корзиной для мусора. Сам стол был заставлен фарфоровыми тарелками и уставлен яствами, включая багеты, закуски и десерты.
— Данте, — вздохнула я, ошеломленная замысловатостью сервировки. — Что...
— Я вспомнил, как ты любишь пикники, — его ладонь скользнула от моего бедра к пояснице. Огонь лизнул мою кожу, прогоняя мурашки от представшего перед нами зрелища.
— Только не говори мне, что ты закрыл сад ради этого.
Большинство посетителей устраивали пикники на одной из травянистых лужаек, но мы находились прямо посреди настоящего сада.
— Конечно, нет, — сказал Данте. — Я зарезервировал только часть сада.
Его веселье после моего стона было как стакан прохладной воды в жаркий день, и атмосфера была достаточно комфортной, чтобы погрузиться в нее, когда мы расположились за столом.
Это было легко и непринужденно, совсем не похоже на тот пикантный, но напряженный воздух, который был в тот вечер. Здесь я почти забыла о проблемах, поджидавших нас за пределами пышного сада.
— Это, наверное, самое долгое свидание, на котором я была, — сказала я. Оно началось со специальной выставки в музее Уитни, затем мимозы на эксклюзивном бранче и вот теперь это.
На первый взгляд, это было похоже на любое другое пышное свидание, но я подозревала, что у Данте был скрытый мотив. Слухи о наших отношениях и компании моего отца становились все больше. Пригласив меня на такое публичное свидание, он сделал заявление: наши отношения прочны (даже если это не так), и любая клевета в мой адрес не будет принята. Моя связь с ним была лучшей формой защиты от злобных светских сплетен.
Никто не хотел злить Данте.
— Мы можем сделать это подольше, — его ухмылка проделала путь в мою грудь. Если он и был расстроен тем, что я отвергла его предложение переехать обратно, он этого не показал. Он не поднимал этот вопрос с момента своего первоначального разочарования. — Поездка с ночевкой на севере штата Нью-Йорк? У меня есть домик в Адирондакских горах.