Король говорит!
Шрифт:
Филип и Элизабет поженились 20 ноября в Вестминстерском аббатстве. На церемонии присутствовали представители различных королевских семейств — все, кроме трех сестер Филипа, которые вышли замуж за немецких аристократов с нацистскими связями. В утро венчания Филип получил титулы герцога Эдинбургского, графа Мэрионета и барона Гринвича из Гринвича в Лондонском графстве. Накануне король даровал ему титул Его Королевского Высочества.
Публичные выступления короля становились все лучше и лучше, но здоровье его ухудшалось. К окончанию войны ему было всего лишь сорок девять лет, но его физическое состояние оставляло желать лучшего. Как первопричину его нездоровья часто приводят напряжение военных лет, но не меньшее напряжение испытывали бойцы на фронте и гражданское население
Несмотря на плохое состояние здоровья, в феврале король отправился в десятинедельную поездку по Южной Африке. Он уже побывал в Австралии, Новой Зеландии и Канаде, но никогда не посещал Южную Африку и очень хотел ее увидеть. Программа поездки была изматывающей, и король быстро уставал. Теплого приема от африканеров[142], в особенности достаточно старых, чтобы помнить Бурскую войну[143], ожидать не приходилось. Был и еще один повод для беспокойства: Британию сковала одна из морознейших зим за несколько десятков лет, и король мучился угрызениями совести оттого, что не разделяет невзгоды своих подданных. В какой-то момент он даже предложил существенно сократить поездку, хотя Эттли был настроен решительно против, утверждая, что это лишь усилит ощущение кризиса.
Спустя два месяца после возвращения у короля начались судороги в ногах. В письме Логу он пожаловался, что постоянно «испытывает усталость и напряженность»[144]. К октябрю 1948 года судороги стали причинять постоянную боль: левая нога днем немела и боль в ней не давала спать по ночам, потом боль переместилась на правую ногу. В следующем месяце короля обследовал профессор Джеймс Лирмаут, один из ведущих британских специалистов по сосудистым заболеваниям, который нашел у него ранний атеросклероз. Был момент, когда опасались, что правую ногу придется ампутировать из-за угрозы гангрены. Несколькими неделями позже Лог написал королю, выражая свою озабоченность его нездоровьем. «Как человек, имевший честь близко общаться с Вами в тяжелые годы войны и видевший, как много Вы работали и в каком напряжении постоянно существовали, я со всей очевидностью сознаю, что Вы перегрузили себя и что пора Вам дать себе отдых, — написал он 24 ноября. — Я знаю, что отдых, усилия врачей и Ваша замечательная сила духа вернут Вам здоровье».
Король, как казалось, оправился к декабрю, но врачи предписали ему продолжительный отдых, и от поездки в Австралию и Новую Зеландию, намеченной на начало следующего года, пришлось отказаться. Тем не менее письмо короля Логу от 10 декабря показывает, что он сохранил бодрость. «Я поправляюсь благодаря лечению и отдыху, и доктора уже улыбаются, что я считаю хорошим признаком, — писал он. — Я надеюсь, что Вы здоровы и все еще помогаете тем, кто не может говорить».
У Лайонела, который был на пятнадцать лет старше короля, тоже выдался плохой год, и какое-то время он безвыходно сидел в своей новой квартире на девятом этаже. Как он рассказывает в своем ежегодном поздравительном письме королю, он был так плох, что друзья сообщили домой, в Австралию, что он едва ли выживет. Его, однако, очень ободрили хорошие новости о состоянии короля. «Я следил за Вашей мужественной борьбой с болезнью и благодарю Всевышнего за возвращенное Вам здоровье», — написал он.
Близилось Рождество, а с ним и ежегодное выступление. «В этом году у меня будет несколько иное, чем прежде, выступление — более личного характера, и я надеюсь, оно пройдет хорошо», — написал король Логу двадцатого числа. Признаком успехов, достигнутых королем за эти годы, было то, что он более не искал помощи Лога при подготовке к выступлению, как в былые дни, хотя неизменно просил того звонить по окончании трансляции и сообщать свое мнение.
Король выступил с рождественским обращением из Сандрингема и в Лондон вернулся только в конце февраля, где возобновил, в уменьшенном количестве, аудиенции и провел церемонию инвеституры. Март 1949 года принес плохие новости.
В течение 1949 года казалось, что здоровье короля улучшается, но врачи все же настаивали, чтобы он как можно больше отдыхал. Это Рождество предполагало новое послание к народу, Содружеству наций и империи. «Снова я в муках подготовки своего обращения, — писал король Логу, благодаря его за поздравления с днем рождения. — Как трудно сказать что-то новое в эти дни! Единственное, что остается, — пожелать всем жить лучше в новом году. Очень хочу поскорее с этим разделаться. Это до сих пор омрачает для меня Рождество».
Глава шестнадцатая ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА
Для миллионов людей в Британии, странах Содружества и империи, которые собрались у своих радиоприемников в день Рождества 1951 года, голос был и знакомым, и пугающе непривычным. Георг VI выступал с традиционным рождественским посланием, но голос звучал надтреснуто, хрипло, как при сильной простуде. Временами он падал почти до шепота. Казалось также, что король говорит быстрее обычного. Но все же мало кого из слушателей могло оставить равнодушным то, что говорил монарх.
Начав с того, что Рождество — это время, когда каждый должен с благодарностью вспоминать обо всем, чем одарила его судьба, король заговорил о глубоко личном:
Я сам имею все основания быть бесконечно благодарным не только за то, что — милостью Божьей и умением и усилиями моих врачей, хирургов и медсестер — я справился с болезнью, но и за то, что вновь ощутил, как в тяжелые времена мы особенно высоко ценим поддержку и сочувствие своих друзей. Ко мне постоянно приходили поддержка и сочувствие моих народов на этих островах, в странах Британского Содружества и Империи, а также из многих других стран, и я благодарен вам от всего сердца. Я надеюсь, что вы и сами осознаете, насколько ваши молитвы и добрые пожелания помогли и продолжают помогать мне в моем выздоровлении.
Пятеро врачей короля позвонили по телефону с поздравлениями, но британских и зарубежных журналистов услышанное поразило. Хотя комментаторы и ведущие обозреватели с облегчением убедились, что король говорит, впервые после серьезной операции, сделанной три месяца тому назад, — неуверенное звучание его голоса показывало, насколько он болен. «Миллионы людей во всем мире, слушая рождественское обращение короля, с тревогой подметили хриплость его голоса», — сообщала два дня спустя «Дейли миррор». У многих рождественских очагов люди задавались вопросом: король просто простужен или эта хрипота в его голосе — следствие операции на легком, которую он перенес три месяца назад?
Впервые с тех пор, как он выступил с рождественским обращением в 1937 году, его слова не были произнесены в прямом эфире, на чем неизменно настаивал сэр Джон Рит в бытность свою генеральным директором Би-би-си, но были записаны заранее. Это новшество объяснялось ухудшением здоровья короля.
После нескольких резких обострений его недугов в конце 1940-х годов доктора настоятельно рекомендовали ему как можно больше отдыхать и сократить до минимума число публичных выступлений. Губительно сказывалось на нем и нервное напряжение, связанное с ухудшением экономической и политической ситуации. Лейбористская партия Эттли, избранная абсолютным большинством в 1945 году, превратилась к 1950 году из партии большинства в жалкую горстку политиков, борющихся только за то, чтобы удержаться у власти. Всеобщие выборы в октябре 1951 года привели к смене правительства и возвращению к власти семидесятишестилетнего Уинстона Черчилля.