Король и Королева Мечей
Шрифт:
— Это очень злое место...
— Да. Надо спешить. Эо может погаснуть.
— Эти варби хотят нас. Нас! Им нужна наша сила. — Теперь Мила говорила испуганным детским голоском. — Братец Радж... — умоляюще произнесла она, но что он мог?
Он только крепче прижал ее к себе, стараясь унять ее дрожь. И вдруг Мила защебетала по птичьи:
— Тир-лир-лир-ли-ли!
Эо ответила ей, по потолку и стенам пещеры заметались разноцветные блики и танцующие тени. Казалось, в любое мгновение из нарисованных фигуры превратятся
— Они идут, — всхлипывала Мила. — Они идут, я знаю!
— Варби? — прошептал Джем.
— Создания Зла! Но принц, ты это знаешь! Они хотят тебя, тебя! Нам нужно уходить!
— Принц? Что это значит — принц?
— Скорее!!! — прокричала Мила.
Медлить было нельзя.
Тир-лир-лир-ли-ли!
Эо кружила у них над головами. И вот, наконец, жутко перепуганные друзья, испачкавшиеся, исцарапанные, выбрались из пещеры высоко на склоне холма. Здесь дул сильный ветер.
Измученная птица опустилась к ногам Милы.
— Эо, бедненькая Эо!
О, как сильны были порывы ветра! Издалека доносился барабанный бой, сопровождавший синемундирников. Джем устремил мрачный взгляд на простиравшуюся внизу долину. Болезненное жжение в груди мало-помалу отступало. Он запустил руку под рубаху, сжал разогревшийся кристалл и еле слышно прошептал:
— Да, они наступают. Создания Зла...
Раджал взял его за руку.
— Нова, она называет тебя принцем. Скажи мне, кто ты такой. Ну, пожалуйста, скажи.
Мила гладила птицу.
— Чш-ш!
Джем молчал. Радж отвернулся. Что же это значило? От злости и зависти у него сжалось сердце. Все, что случилось в пещере, уже казалось ему нереальным. Теперь он думал о том, что его сестра и юноша, которого она называла принцем, нарочно обманывали и мучили его.
Ох, Мила, Мила!
А он думал, что хотя бы она его любит!
Джем смотрел на Варби, на равнину, на извилистое течение Риэля.
— Посмотрите туда! — вдруг встревоженно воскликнул он. — На лагерь посмотрите! Там что-то не так...
Раджал уже готов был сказать что-нибудь язвительное, но тут он увидел... Вдалеке полыхали шатры, валялись перевернутые фургоны, метались люди.
— Синемундирники! — вскричал Раджал. — На лагерь напали синемундирники!
ГЛАВА 17
ФОКСБЕЙН
— Надеюсь, вам приятно будет узнать, мисс Вильдроп, что мой племянник принимал участие в карательных мерах...
— Карательных?
Старик принял торжественный вид.
— Довольно нас терзали эти таинственные исчезновения. Уже давно я... и мой племянник также... думали о том, что этих мерзких ваганов следует примерно наказать. Помнится, в Ирионе, в дни моей юности...
— В Ирионе? — Ката
Однако старый аристократ продолжал тараторить без остановки:
— Скажу лишь, что сегодня утром не один грязный фургон был объят пламенем. Увы, ни в одном из них не нашли вашей подруги.
— Ваганы? — озадаченно спросила Ката. — Но... не «Серебряные маски», конечно?
Лорд Фоксбейн улыбнулся.
— Вы так невинны, мисс Вильдроп. Речь идет о самых мерзких и самых низких ваганах — о тех, что ютятся в лагере за городской стеной. Какое счастье, что все-таки нас отделяет от них хоть какая-то преграда!
Старик прошел вместе с Катой к окну. Она с любопытством озирала площадь. Лужицы, остававшиеся после дождя, уже высохли, площадь была залита лучами послеполуденного солнца. Ката вдруг с волнением подумала о том, что скоро будет в Агондоне.
Старик обвил рукой талию Каты.
— Вы так юны, милочка, — прошептал он. — Вот вы смотрите из окна, и что же вы там видите? Храм монастыря, Курортный Зал, высокосветских особ?
— Но больше там ничего и не увидишь. Нельзя же заглянуть внутрь.
— А вы попробуйте посмотреть чуть дальше, мисс Вильдроп. Чуть повыше. — Ката последовала совету лорда и увидела клочки зелени за городской стеной. — Всегда есть что-то, что прячется дальше, впереди...
Он еще что-то бормотал. Ката взволнованно обернулась.
— Мисс Вильдроп, мне поручено сказать вам, что мой племянник в восторге от вас. Он желает предложить вам руку и сердце, мисс Вильдроп. Завтра на рассвете, как только отзвучит последний рил, как только в окна бального зала хлынет солнце и вы, обессиленная, упадете в его объятия, я уверен, он объяснится, как это и положено по окончании сезона.
— Милорд, вы хотите сказать, что он намерен просить...
— Вашей руки, мисс Вильдроп! — Старик принялся жадно целовать руку Каты. — И если у вас есть хоть толика сомнений, то позвольте заверить вас в том, что своих детей у меня нет — ну разве что только бастарды. Не надо краснеть, милочка, дело житейское! Капитан Фоксбейн — мой единственный наследник. Он унаследует мой титул, мои поместья, мои сбережения. А я очень, очень стар, мисс Вильдроп...
Ката почти воочию представила прекрасного капитана.
— Милорд, но я не могу! Я не могу пойти на бал!
— Мисс Вильдроп! Ваша толстуха опекунша крепко спит, напившись снотворного. Уж вы мне поверьте, я знаю, что эти снадобья действуют верно. Так кто же удержит вас? Дворецкий? Горничная? Мой племянник будет ждать вас внизу с каретой. Помните, мисс Вильдроп, вы уже женщина, и женщина необыкновенная, я бы так сказал.
— Милорд... Вы, правда, так думаете?
— В этом не может быть ни малейших сомнений. Старик, громко топоча, довольно быстро спустился по лестнице, не закрыв за собой дверь.