Король и Королева Мечей
Шрифт:
Полти снял с носа компресс и с интересом воззрился на аптекаря. Могло показаться, что он готов вскочить с кровати, и, вышвырнув аптекаря из комнаты, спустить с лестницы. Вместо этого он сухо улыбнулся и тихо проговорил:
— Аптекарь, вы мне нравитесь.
Аптекарь нервно улыбнулся.
— Ваши друзья, — выдавил он, — страдают точно так же, как и вы, капитан. Быть может, мы обойдемся, — сказал он громче, адресуясь к дивану, над спинкой которого снова появилась физиономия господина Бергроува, — меньшим количеством пилюль и только одной пиявкой...
— Аптекарь,
Аптекарь пригладил свой надушенный парик.
— В нашем роду все были лекарями.
— Можно было догадаться. А как вас зовут, дружище?
— Воксвелл. Франц Воксвелл.
— Не может быть! — Полти собрался было что-то сказать, но передумал и встал с постели. — А скажите-ка мне, любезный аптекарь, что бы вы мне посоветовали принимать от сердечной болезни?
— У вас побаливает сердце?
— Ой, так ноет...
— Что именно вас тревожит? Частое сердцебиение? Трепетание? Что?
Полти подошел к аптекарю вплотную.
— Я, любезный аптекарь, говорю о трещинке в моем бедном сердце. Знаете, так бывает, когда трескается фарфор. Трещинка все шире... и это так больно. Я говорю о мечте, о видении, которое появилось передо мной и которое так жестоко отняли. И вот теперь вы видите меня обезображенным и униженным, и кто поверит, что лишь вчера вечером мне были обещаны райские восторги? Вы понимаете меня, любезный аптекарь. Я говорю... о дамах.
— А-а-а...
— Не сомневаюсь, вас также интересуют дамы?
— У меня чисто профессиональный интерес.
— Ну конечно! Боб! Тащи бутылку! Аптекарь, у меня к вам маленькое предложение.
Полти дружески обнял аптекаря за плечо и завел с ним долгий, напряженный разговор. Говорил Полти тихо, время от времени аптекарь кивал, а Полти улыбался. Боб сновал к буфету и обратно, подливая им вина.
Боб был в отчаянии. Что же Полти задумал на этот раз? Опять что-то коварное, можно было не сомневаться. И как всегда, Боб ничего не узнает до тех пор, пока снова не стрясется беда.
Лейтенант Арон Трош (он же Боб), многое повидал, пока служил адъютантом у капитана. В тарнских долинах они сражались плечом к плечу. Вспомнить хотя бы такие их подвиги, как случай с кошкой под фургоном (тогда они еще пешком под стол ходили). Да мало ли еще было приключений? Катаэйн... Сборища на сеновале... Скала-убийца... Не говоря уже о дебошах в «Ленивом тигре». Героем всех этих сражений был, конечно, Полти. Боб всегда добровольно принимал на себя роль слуги, но как он гордился даже тем, что принимал участие в этих победных сражениях!
Адъютант отвернулся к окну. Утро выдалось пасмурное. Варби после бала. Город уже казался вымершим. Боб с удовольствием глотнул бы из горлышка, но тут из-за дивана снова высунулся господин Бергроув и потребовал бутылку. Адъютанту вдруг стало так жалко себя.
После перевода во Внутриземье Полти и его адъютант были назначены в разведку и поступили под командование некоего лорда Э.. Бобу казалось, что это просто здорово, а Полти относился к заданиям чуть ли не с отвращением. Их отправили в Варби, чтобы они разобрались с «варбийскими исчезновениями». И далеко ли они продвинулись? То и дело меняя обличье, они внедрялись в разные круги варбийского общества. Полти говорил, что все это делается ради сбора улик. Но на самом деле кончалось все пьяными дебошами.
Боб кисло глянул на Бергроува. Хоть бы уже они с Полти были сами по себе, а еще этот навязался на их голову.
Бергроув выронил бутылку.
— Боб, помоги, меня сейчас стошнит...
Боб огляделся в поисках тазика, но на глаза ему попался только ночной горшок, который Полти наполнил за ночь. С губ Бергроува сорвалась струя оранжево-коричневой жидкости.
— Капитан... занят, что ли? — промямлил Бергроув, когда отер губы галстуком, перепачканным запекшейся кровью.
Боб вздохнул:
— Говорит, сердце у него разбито.
— Да ты что... Нос у него разбит, а не сердце. А вот мое сердце... Ведь только вчера... Ох, Боб, я был на грани блаженства...
— На грани?
— Не повезло. Девица удрала.
— Понятно.
— Ну а ты? Тебе-то кто нос расколошматил? Ты за кем приударил?
— Ни за кем. Это все из-за Полти. Из-за капитана то есть.
— Из-за капитана?
— Я у него за кучера был.
— Ха! Ну и поделом тебе.
Они бы еще долго вот так переговаривались. Тошнота у господина Бергроува отступила, и он бы мог достичь новых высот в том, как посмешнее поддеть Боба, но тут в дверь постучали.
Боб открыл дверь. На пороге стоял старший офицер из голлухских казарм в форме военной полиции, за его спиной толпились несколько солдат. Означать это могло одно-единственное.
Они явились из-за той девушки.
Боб побледнел. Он всегда знал, что Полти доиграется!
— Господин Жак Бергроув?
Боб обескураженно указал на Бергроува. Старший офицер несколько смущенно объявил:
— Господин Бергроув, боюсь, вам придется пройти с нами. Полти возмущенно прокричал:
— Майор, что все это значит?
Майор не обратил на него внимания. Размеренным шагом он прошествовал по номеру к господину Бергроуву. Тот вскочил и теперь стоял, покачиваясь, страшно бледный. В руках он комкал свой роскошный перепачканный галстук.
Майор устремил на него печальный взгляд.
— Жак, не отпирайтесь. Все кончено.
— Ч-что?!
— Мы нашли хижину. Господь Агонис, там столько улик! А потом, Жак, мы нашли в лесу ее ожерелье, сорванное с ее шеи, рубиновое ожерелье. Если бы это была хотя бы горничная или шлюха... но, Жак, вы не оставили нам выбора.