Король и Королева Мечей
Шрифт:
— Догони его, — выдохнула она еле слышно, — догони, а не то он... еще чего-нибудь натворит. Догони, пожалуйста.
Джем растерялся только на миг и бросился догонять Раджала.
— Прощай, принц Джемэни. Прощай, Раджал, мой мальчик.
Ксал шептала эти слова, едва шевеля губами. На самом деле она не прощалась с мальчиками, но она точно знала, что оба они в эту ночь в лагерь не вернутся.
Быть может, им вообще не суждено увидеться вновь.
Ксал согнулась, прижала руку к сердцу. Как же она была стара, как слаба! Сила покидала ее, умирала
— Мила! Мила, детка!
Но на том месте, где только что сидела Мила, лежало только гаснущее, остывающее тельце Эо.
ГЛАВА 18
ДРАМА
— Милочка, вы выглядите сногсшибательно! Так оно и было.
Ката повернулась в одну сторону, в другую. Улыбка не сходили с ее губ. Горели свечи, их свет смешивался со светом заката и из-за этого становился волшебным, чарующим. Ката любовалась своим отражением в зеркале.
— Но все же это еще не совсем...
Да чего же еще можно было ожидать? Всего-то одну пятнадцатую назад в зеркале отражалась стеснительная воспитанница пансиона благородных девиц, закованная в черное платье примерной агонистки. А теперь перед Катой красовалась женщина, красивая женщина в роскошном золотистом платье со шлейфом.
Это было платье Пелли.
— Тетя Влада, как вы думаете, Пелли вернется?
— Быть может, лишь для того, чтобы жить в позоре, как падшая женщина. Стой смирно. Вот так...
Тетка Пелли стояла рядом с Катой. Она ловко орудовала шпильками и заколками и укладывала густые волосы Каты в изящную прическу. Ката закрыла глаза. Порой ей было больно, но это была такая приятная боль.
Умбекка и вдова все еще крепко спали.
Тетя Влада отступила.
— Но вот рубины... Противная девчонка, она их забрала. — Она проворно расстегнула изумрудное ожерелье. — Должно подойти... Верно, вот так хорошо. Ну, что? Твой возлюбленный встретит тебя возле храма?
Ката кивнула. Тетя Влада рассмеялась.
— Вряд ли бы так себя повел респектабельный мужчина. Думаешь, речь идет о законном браке? Пф-ф-ф! Поверь мне на слово, детка: он просто хочет тебя соблазнить.
— Но лорд Фоксбейн...
— Ох уж этот мне противный старикашка...
В окно забарабанил дождь. Шторы не были закрыты. Небо стало темно-лиловым, как зловещий кровоподтек.
— Ну почему опять дождь?
— Небо отяжелело. Оно пытается освободиться от бремени...
— Но бал...
Тетя Влада снова рассмеялась — тепло, любовно.
— Милая моя, со временем ты поймешь, что этот мир сотворен не только для того, чтобы радовать нас.
— Но для чего же тогда сотворен этот мир? Тетя Влада не ответила на этот вопрос.
— Посмотри в зеркало. Теперь ты — женщина, дитя мое. Ты видишь свою красоту. Но разве ты не видишь в этой самой красоте ростки трагедии, которая только и ждет, чтобы обрушиться на
Кончики холодных сухих пальцев прикоснулись к губам Каты, скользнули по ее шее, пробежались по груди. Ката вздрогнула, поежилась.
— Женщина украшает себя, милочка, для себя самой. Ну, еще для других женщин. А мужчинам нужно только сорвать с нас одежду и насладиться нами. В этом они подобны диким зверям. Сегодня ночью, моя дорогая, тебе предстоит испытание. Выдержишь его — значит, тебя ждет великое будущее. Не выдержишь — станешь самой последней из шлюх, сколько бы шикарных тряпок ты на себя ни натягивала.
Взгляни на этих двух старух, что храпят у огня, словно две дряхлые, никому не нужные суки. Если бы они сейчас проснулись, как бы они принялись тявкать и выть на нас! Они глупы. Они не понимают, что своими запретами они только подогревают страсти.
Но, моя милая, есть на свете и другие радости. Они тоньше, прекраснее. Что может знать о глубочайших тайнах сердца какая-то жирная старушенция? Со мной, дитя — только пройди назначенное мною испытание, — ты войдешь во все самые дальние потайные комнаты.
Тетя Влада склонилась к девушке. Ката снова поежилась, а Влада проворковала:
— Выдержишь испытание — и ты моя. Провалишься — и я умою руки. Тогда ты превратишься в грязь под ногами.
Грянул раскат грома. Нет, то был фейерверк. Ката нетерпеливо бросилась к окну. Тетя Влада поймала ее за руку и развернула к двери.
— Нет, милочка! Ступай! Ступай, встреться со своим возлюбленным.
Они порывисто обнялись, после чего тетя Влада почти насильно вытолкала Кату из комнаты. В следующее мгновение Умбекка, разбуженная грохотом фейерверка, вдруг забормотала:
— Что? Что такое? — и попыталась подняться.
Увидев Владу Флей, она дико завопила.
— Радж, постой! — крикнул Джем. — Не нужно! Ты устал, я устал, утром в дорогу...
— Так возвращайся! Возвращайся в лагерь. В то, что от него осталось...
— Радж, не дури! Я без тебя не пойду.
— Да ну? С чего это ты вдруг стал такой заботливый?
— Я всегда за тебя тревожился...
— Не настолько, чтобы честно сказать мне, кто ты такой...
Снова пошел дождь. Мальчики шли по размытому склону холма в сторону города.
— Забудь про то, кто я такой! Радж, одумайся!
— Сегодня бал по случаю окончания сезона. Все соберутся в Ассамблее, верно же? Ну, вот и посмотрим, как им понравится дождик, который я им устрою.
— О чем ты?
Очень скоро стало ясно, о чем говорил Радж. Он стал наклоняться и подбирать камни. Некоторые он рассовывал по карманам, некоторые с силой швырял в разные стороны.
Он был жутко зол, и это пугало Джема.
— Ну, чего встал, принц?
— Не называй меня так!
— А что — не хочешь полюбоваться на то, как разлетятся вдребезги стекла, как осколки и камни полетят в расфуфыренных танцоров?