Король и пешка (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Из холла загудел лифтовой механизм. Я кинулся на звук быстрее, чем понял, что веду себя как идиот. Понятия не имею, каким образом в моей руке оказался пистолет, но выяснять это сейчас я не собирался, вместо этого сжал его покрепче. Заняв позицию между лифтом и спящим чудовищем, я ждал. Кабина лифта двигалась сверху и остановилась, немного не доехав до нас. Таким маршрутом могла воспользоваться только Клэр – из своих апартаментов она спускалась в мой рабочий кабинет, находящийся на этаж выше нашего с чудовищем логова. Наверняка, она собиралась полить свои уродливые цветы, которые развела с единственной и конкретной целью – иметь весомый предлог являться в мой кабинет и досаждать сердобольными
Расслабившись, я опустил пистолет и обернулся. Она не проснулась. Не изменила положения тела ни на йоту с тех пор, как я ушел в свою спальню. Ее растянутая майка была задрана едва ли не до самых ключиц. Ноги расслабленно вытянуты вперед, левая – слегка согнута в колене. Я обошел диван, чтобы увидеть ее лицо. Голова повернута в ту сторону, где спал я. Темные пряди волос разной длинны аккуратно заправлены за ухо. Мягкие изгибы темных бровей и темных ресниц делают ее обманчиво умиротворенной. Никто понятия не имел, какая буря скрывается за этим умиротворением. На молочной скуле чуть ниже виска две едва заметные родинки. Я обнаружил их только сегодняшним утром, когда отвел часть падающих на лицо волос за ухо. А скольких еще деталей я не успел заметить и никогда уже не замечу? Губы против воли растянулись в грустную кривую усмешку. Разве тебе не достаточно того, что ты заметить успел? Посмотри, Эдвард, разве тебе не достаточно? Я посмотрел и решил, что достаточно.
Если бы только можно было отрепетировать сегодняшний вечер… даже если бы мне пришлось каждую репетицию умирать по-настоящему… я бы репетировал столько раз, я бы умирал столько раз, сколько бы потребовалось, чтобы убедиться в том, что для нее все пройдет безболезненно. Я уходил от нее, пятясь назад. Самое время вернуться за стол, взять в руки чертову ручку и поставить, наконец, эту жирную точку. Вновь склонившись над листом бумаги, я позволил себе окунуться в еще одно воспоминание. Последнее на сегодня. Всё могло быть кончено еще в тот вечер, но кто-то слишком добрый или, напротив, слишком злой дал мне отсрочку. Он дал мне возможность сделать так, чтобы за одну-единственную человеческую жизнь заплатили все, до кого я только смогу дотянуться.
– А если бы ты была курицей, то несла бы яйца. – С детской непосредственностью, практически ласково выпаливает моя супруга. Когда же до нее доходит смысл сказанного, ее глаза расширяются от ужаса. И я не могу сдержать рвущийся наружу смех. Взглянув в полыхающие глаза Розали, я сосредотачиваюсь, чтобы узнать, что она думает по поводу яиц и куриц. Улыбка мгновенно сползает с моего лица, потому что Розали думает буквально следующее: «Посмотрим, кто будет смеяться последним, полицейская шлюха». Внутри меня все холодеет, мышцы напрягаются. Пока кругом снует официант, я улучаю момент, чтобы прошептать ей код от сейфа. Но, на самом деле, я и не надеюсь, что он ей понадобится.
Шестеренки в моей голове лихорадочно вращаются, я даже не пытаюсь отслеживать протекающий диалог за столом. Все это теперь неважно. Если Розали знает о ее связи с полицией, значит, знает и Эммет. Который пригласил нас обоих на ужин. Который сидит напротив меня и не подает вида о том, что знает. Напрашивается вполне определенный вывод, и он не утешительный. К чему весь этот цирк? Он хочет показать мне представление, чтобы преподать урок? Я поднял глаза на Розали, сканируя ее самовлюбленное сознание, но она ничего не знала или просто не думала об этом в данный момент. Эммет должен понимать, что я не останусь в стороне. Я не буду просто стоять и смотреть. Он бы не стал так рисковать. Значит, где-то поблизости есть его люди, которым будет дан сигнал. Один вопрос: «Когда?».
И будто бы в ответ на мой вопрос вилка выскальзывает из
– Что не так? – Она только покачала головой в ответ. – Тебе больно? – Та же реакция. Ее пульс был в относительной норме, размер зрачков тоже. Я отчего-то устало выдохнул и вернул ее стул в нормальное положение. Жива. Слава Богу, жива.
– Эдвард, скольких ты убил, если начать отсчет с этой пятницы? – Очевидно, Эммет имел в виду то, что за столом сидит человек, которого я должен был убить в этом промежутке времени, но не убил.
– Эммет, мы ужинаем.
– Без тебя знаю, отвечай на вопрос.
– За мной следят твои люди, ты прекрасно знаешь, скольких я убил.
– Если я задаю вопрос, значит, я хочу получить точный ответ! – Он ударил по столу, вилка полетела на пол.
– Принесите ей гребанную вилку! – Глядя точно в глаза моему чудовищу, Эммет продолжил: - Не нужно показывать мне свои молочные зубы, Эдвард. Если не хочешь, чтобы я их выбил, к чертовой матери. – Думаю, этим он хотел сказать, что, если я продолжу показывать зубы, если я продолжу сопротивляться, он возьмет дело в свои руки и… убьет ее лично.
– Четверых. Я убил четверых. – Ответил я скорее для Белль, чем для Эммета, ибо наша беседа походила на диалог душевнобольных. Ни к чему заставлять ее нервничать больше, чем уже есть. Ни к чему заставлять ее в этом копаться. Ведь она может догадаться, о чем идет речь. – Можешь выбить мои молочные зубы, Эммет. Не беда. Ты, главное, за своими коренными следи. – Фактически это была прямая угроза главе моей Семьи. Пути к отступлению были отрезаны. Я ясно дал понять, что если с моими «зубами» что-то случится, его «зубы», которые сидят точно напротив моих, пострадают не меньше. Эммет опрокинул стакан с виски себе в глотку и громко опустил его на стол. Он понял меня.
Сейчас я отчетливо понимаю, что, если бы Джаспер не появился в том месте и в тот час, мне бы теперь не пришлось ломать голову над чертовым предсмертным посланием. Признаться, на этот раз Эммет поразил меня своей выдержкой. Конечно, после того инцидента в его ресторане я принял меры предосторожности и усилил охрану, потому что теперь, когда моя жизнь означала и ее жизнь тоже, я боялся умирать. Но ведь Эммет даже не пытался. Я не беру в расчет попытку Мано умыкнуть мою жену из-под моего же носа, потому что это запросто могло быть его личной инициативой, возникшей на почве врожденного кретинизма. В тот момент я находился в таком адском бешенстве, что о концентрации даже речи не шло. Я не знал, о чем думал Алек Мано. По всей видимости, Эммет решился набраться терпения и дождаться свадьбы, чтобы сделать всё красиво. Убить одним выстрелом даже не двух, а трех зайцев. Меня. Её. И Элис. И всем нам теперь уже некуда было бежать. За всеми перемещениями вне частной собственности круглосуточно наблюдали люди Эммета. Может быть, правильнее было рискнуть и попытаться вырваться, но я не мог. Не мог рисковать собой, потому что тогда Эммет отдал бы мое чудовище другому чудовищу – Алеку Мано, он был у него на хорошем счету. Он бы долго игрался с ней, прежде чем наконец убить.