Король и пешка (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Такой исход событий мне никак не подходил. Во-первых, ей не должно быть больно. Во-вторых, заплатить обязаны все. И в-третьих, я обещал убить ее собственноручно.
Солнце окончательно выиграло борьбу с туманом, воды Гудзона поблескивали и теперь казались теплыми. Я набрал в грудь больше воздуха и занес ручку над бумагой. Несколько минут перо безжалостно царапало плотный лист дорогой бумаги. Когда все было кончено, я не стал перечитывать. Свернул лист пополам и написал имя адресата на внешней стороне. В этот момент в ванной комнате зашумела вода…
Так начался самый долгий и самый последний день в моей жизни.
На этом пока все, автор не выложила продолжения.
Часть 2.1
Король и пешка против короля – элементарное окончание,
в котором результат партии определяется позицией взаимного цугцванга
(нет полезных ходов, любой ход ведет к ухудшению собственной позиции).
(с) Большая энциклопедия шахмат
– Мне кажется, ты забыл пиджак. На улице...
– Тебе кажется.
– Обязательно быть таким... таким?! Я просто проявила заботу. – Она пыталась выглядеть злобно, но выглядела обиженной. И каким-то немыслимым образом это задело меня.
– Оставь свою заботу при себе, она меня раздражает. – На самом деле, раздражало меня то, что я не в состоянии принять ее заботу. Даже притом, что я знал: это последний день, когда она может ее проявить.
– Иди к черту. – Я мерил ее взглядом, готовясь дать словесную оплеуху, но в мою голову ворвалась яркая картинка: она выпускает тарелку и вилку из рук, те с грохотом падают на пол, а на ее теле сами собой появляются дымящиеся и кровоточащие дыры. Бог мой. Понять, что у этой женщины на уме, не в силах помочь даже телепатия. Тем временем она продолжила: - Забота тебя не устраивает. Грубость, как оказалось, тоже. Да тебе не угодишь... – Чудовище картинно развело руками. Створки лифта закрылись вовремя, уберегая меня от женоубийства. За эти несколько дней я научился быть более терпеливым, но не до такой степени. Выдохнув, как после опрокинутой рюмки водки, я подумал о том, что и без моей помощи она не умерла бы своей смертью в преклонном возрасте. Определенно.
Люди думают, что забыть зонт и попасть под дождь – это закон подлости.
Умирать ради человека, с которым хочется жить – вот закон подлости.
Лифт поднял меня на один этаж вверх. В помещении, которое я использовал как рабочий кабинет, было темно и тихо. На стыке двух плотных полотен штор образовалась тонкая линия света, она ползла по полу к моим ногам, я наступил на нее и прошел в дальнюю комнату. Сильно пахло книгами. Вытащив письмо из кармана брюк, я положил его на стол. В комнате света было столько же, сколько могло быть ночью, но до того, как я встретил ее, я проводил здесь все свое время, поэтому мог двигаться в этом пространстве с закрытыми глазами. Подойдя к сейфу, я набрал код, включилась подсветка, щелкнул механизм, и дверца с шипением поддалась. Я взял толстый прямоугольный конверт, на который работал несколько лет, понятия не имея, что он в самом деле мне пригодится. Когда конверт оказался в моих руках, я бросил взгляд вглубь сейфа: коричневые кожаные переплеты двух дневников, завещанных мне Карлайлом, еле угадывались в тусклом свете подсветки. Стоит ли передать их Джасперу? Вопреки моим стараниям Джаспер все еще может оказаться в кресле своего отца, тогда опыт Карлайла оказался бы ему полезным, с другой стороны, по моим расчетам скоро начнется большая суматоха, и не хотелось бы, чтобы в ее ходе личные записи отца попали в чужие руки. Я подумал еще некоторое время и захлопнул сейф.
Сидя в кресле и в темноте, я всматривался в вызволенные из сейфа документы и написанное этим утром письмо. Потянулся вперед, чтобы включить настольную лампу, затем нагнулся, вытаскивая из выдвижного ящика свежий конверт. Вскоре документы и моя предсмертная записка были надежно упакованы. Еще раз указав имя адресата, а в строке отправителя – свое собственное, я поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Но спустя мгновение вернулся, подошел к компьютеру и сменил пароль
Внизу уже ждали мои люди. Я остановился, и Кас, сообразив, что это что-то да значит, подошел ко мне.
– Все машины вернуть в салон, кроме одной.
– Которую оставить?
– Ты что, читать не умеешь? – Он автоматически обернулся к машинам, вскоре до него дошло, что оставить нужно «Четверг», потому что сегодня четверг.
– Простите, сэр.
– Двое останутся здесь. При попытке воспользоваться лифтом, стрелять на поражение. Еще двоих отправь ко входу в квартиру со стороны общего лифта. Инструкции те же.
– Сэр, нужно ли охранять кабинет со стороны общего лифта?
– Нет. Только квартиру.
– Понял.
– Свободен. – Я сел за руль и выехал с парковки, едва охранник успел поднять шлагбаум.
Я не думал, что в мое отсутствие Эммет предпримет какие-то маневры относительно извлечения чудовища из моей квартиры и из моей жизни, в этом не было смысла. Мы сами придем к нему немного позже, и он знает об этом. Но не стоило забывать о Мано, сложно было разобрать, какие мысли в его голове всего лишь фантазии с маниакальными наклонностями, а какие – вполне реальные предпосылки к действию. Наверняка, Эммет убедительно попросил его не портить постановку, которая разыграется этим вечером, но Мано никогда не отличался прилежной исполнительностью. Кроме того, инцидент, случившийся в конференц-зале, что-то перевернул в моей голове. Теперь я уже не считал, что перестраховаться – это такая уж глупость напополам с бессмысленной тратой ресурсов. С меня не убудет.
Как я и думал, люди Эммета, не особенно скрываясь, пасли меня от дома до самого пункта назначения. Припарковавшись у ресторана Эрика, я поправил конверт за своей спиной, убедившись, что он не вывалится на ходу, и отправился внутрь. Мое посещение данного заведения у Эммета не должно вызвать подозрений. В былые времена я практически ежедневно завтракал, обедал или ужинал именно здесь. Возможно, он решит, что я захотел попрощаться с Эриком. И, в общем-то, это не было бы большим заблуждением. Пэкер ждал меня на втором этаже за небольшим столиком в углу.
– Чем обязан, Эдвард? – Он опустил подбородок на сцепленные в замок кисти рук.
– Да вот решил позавтракать со старым-добрым приятелем. – Я сел за стол и выдал пародию на улыбку. Нам тут же подали меню. Эрик посмотрел на официанта, тот поспешил ретироваться к самой лестнице. Я присмотрелся к приятелю, он думал о том, что мне что-то срочно понадобилось и что это не сулит ничего хорошего. Достаточно проницательно.
– Лестно конечно, что ты предпочел мое общество обществу своей молодой жены, однако, сомнительно, что в этом есть хотя бы толика правды. – Он усмехнулся. – Кстати, скажи, пожалуйста, почему Алек все еще жив-здоров? – Теперь он думал о том, что мне нужна помощь в устранении Мано.
– И почему, по-твоему, он должен быть не жив и не здоров? – Я поднял одну бровь. Это отлично у меня получалось. Можно сказать, это был самый выдающийся из всех моих выдающихся талантов.
– Ну… - Он сделал вид, что задумался. – Хотя бы потому, что перед тем, как схлопотать гарпун в грудь, ты был в таком бешенстве, в каком тебя не видел даже я. Если этого недостаточно, могу еще сказать, что у меня до сих пор побаливают барабанные перепонки после того концерта, что ты закатил мне по телефону, когда твою благоверную едва не умыкнули из-под твоего носа. – Выдав все это непотребство, Эрик удовлетворенно откинулся на спинку стула. Кажется, у меня задергалось веко.