Король и спасительница
Шрифт:
— А кто тогда съел-то ее? А, ваше величество? — Мада беззастенчиво потеребила короля за рукав.
— Ее не съели, ее уничтожили колдовством, — медленно сообщил Лид, обводя учеников еще более удавьим взглядом, чем до этого. — Хотя я запрещал вам это делать. И вы даже не сочли нужным это скрыть.
— Во теперь кто-то сильный среди нас… — пробормотал Геф. — Дурак какой-то.
— Лид, а кто ее уничтожил? — возмущенно спросила я, заглядывая в лицо королю. Тот пожал плечами и снова пристально посмотрел на учеников. Все они опустили головы, а фрейлина вдруг сказала:
— Вот чего-то помнится
— Чего, это ты, что ли? — удивился Геф, уставившись на него расширенными глазами. Урот поднял голову и, без особого страха поглядев на мрачного короля, пожал плечами:
— Ну, я, чего вы разорались? Я, вообще-то, и не собирался это скрывать. Не понимаю, что вы, ваше величество, злитесь-то? Вы сами подумайте: я бы такую силу жуками, наверное, год бы набирал. А у нас времени нет столько! Ясно, что на всех больших животных достать негде, но хотя бы у меня сила будет сравнимая с вами, уже Сьедину плохо придется! Зря вы нас не учили больших зверей стирать: у меня получилось, но много времени ушло.
— Ты ее что, по частям стирал?! — ужаснулась Иа.
— Так я начал-то с головы, только рога не взялись почему-то. Чего ты на меня смотришь, как будто на скотобойне не работала. Чего нам, в конце концов, важнее, какая-то корова или люди, которые от Сьедина гибнут?!
Ученики хмуро зачесали в затылках, и мы с Наткой вместе с ними. В общем-то, нельзя было не признать, что в словах Урота есть свой резон, но я взглянула на одинокие рога, и на глаза мне снова навернулись слезы. А фрейлина и вовсе откровенно заявила:
— Чего ты о людях, мы тех людей не знаем, а зверя жалко!
— Это корова, — дрожащим голосом подсказал Адар. — Была.
— Ну ладно вам, разохались, — нетерпеливо прервал их Урот. — Теперь уже ничего не поделаешь. Я сам не ожидал, что у меня так хорошо получится, но если вы сердитесь, ваше величество, я могу больше этого не делать…
Тут, наконец, заговорил Лид, и голос его разнесся по поляне, как порыв ледяного ветра, дав легкое эхо:
— Я запретил уничтожать крупных животных, и я предупреждал вас, что мой приказ нарушать нельзя. Ты его нарушил. Ничего не поделаешь.
Король шагнул к Уроту и сжал руками его плечи. Лицо юноши за пару секунд изменилось: он побледнел, а точнее, даже посерел, глаза его начали разъезжаться в разные стороны, а сам он зашатался. Вокруг его плеч и рук Лида закружилась какая-то неразборчивая блестящая пыль. Я в ужасе поняла, что король вытягивает из Урота жизнь, как он делал с деревьями в Сьединовом мире. Что же он делает?! Что же я смотрю?! Он же его так убьет!
Одновременно со мной очнулись Натка, фрейлина и Геф. Все мы подбежали к королю и начали с криками хватать его за руки, но Лид вдруг сам выпустил Урота. Глаза юноши съехались обратно, но бледность не прошла: он держался за голову и явно не понимал, на каком он свете.
— Уходи, — с громким гипнозным эхом велел ему Лид. — Ты нас не знаешь и не будешь помнить, тебе нужно идти в ближайшие деревни искать работу.
— Слушаюсь, — редко моргая, согласился Урот. — А где дорога?
Лид молча ткнул ему рукой направление.
— Черт возьми! — выразилась она энергично. — Лид, это чего такое было? Ты его дурачком сделал? Он хоть день-то протянет?
— Он протянет всю свою оставшуюся недалекую жизнь, — прищурившись, ответил король. — Я вытянул из него только ту силу, которую он набрал здесь с помощью меня. Его собственная изначальная сила осталась при нем. Впрочем, это неважно, потому что он ничего про нас не будет помнить следующие несколько месяцев. Плохо, что пришлось применить внушение, это может заметить полиция, но все равно это лучше, чем держать рядом с собой неуправляемого и непослушного простолюдина. Теперь ясно, что с вами будет, если вы попытаетесь сделать что-то подобное? — обратился он к ученикам. Те поспешно закивали, пялясь на короля с понятным испугом. Только Геф сказал спокойно:
— А я и не собирался ничего такого делать. Сам знаю, что умом не вышел.
Лид покачал головой.
— Теперь нас на одного человека меньше, и это тоже плохо. Сплошные убытки из-за его простолюдинской глупости.
— А можно я! — как отличница на уроке, выкрикнула Мада. — Ваше величество, меня научите! Я же просилась!
— Ну хорошо, — со скрипом согласился король. — По крайней мере, ты уже видела, что будет, если ты не послушаешь моих приказов. Что ты, Соня? — спросил он, сменив тон и наконец обратив внимание на держащую его под локоть меня.
— Ничего, — сказала я устало. — Корову жалко.
— Жалко! — тут же завторил мне Адар.
— Ага, жалко, хорошая, — нестройным хором подтвердили остальные ученики. Несколько секунд все мы, умолкнув, горестно смотрели на рога и служили мысленную панихиду по корове. Вдруг Лид, быстро оглядев нас, чуть улыбнулся и спросил:
— Жалко? Ну, возьмите ее обратно.
Он вытянул руки вперед, немного напрягся, и с его раскрытых ладоней заструился серый порошок. Он собрался над рогами в большое облако, стал густым и превратился в весьма обалделую с виду корову, которая возмущенно завопила:
— Му-у-у!!!
— Правильно, его уже выгнали, — согласилась фрейлина, подходя и похлопывая ее по шее. — Ты хороший зверь, давай я тебя подою. Ваше величество, вы ее с молоком восстановили или без?
— Не знаю: какая была, такую и восстановил, — хмыкнул Лид. Фрейлина, наклонившись, пощупала коровье вымя и сделала вывод:
— С молоком. Вот вы молодец!
— Настоящий король должен быть грозный, но справедливый, — кивнув, согласился Лен, а остальные ученики закричали было нестройным хором: «Ура, молодец, слава», но Лид, едва услышав эту неумелую осанну, тут же развернулся и направился к палаткам, таща меня за собой, потому что я не успела отцепиться от его руки.