Король крыс
Шрифт:
После завтрака Питер Марлоу лежал, отдыхая, на своей койке.
— Прошу прощения, сэр.
Питер Марлоу поднял голову и увидел Дино, стоявшего возле койки.
— Да? — Он оглядел хижину и почувствовал беспокойство.
— Могу ли я поговорить с вами, сэр?
«Сэр» прозвучало дерзко, как обычно. «Почему американцы с такой издевкой произносят это слово?» — думал Питер Марлоу, вставая и выходя за Дино.
Дино остановился на тропинке между двумя хижинами.
— Послушайте, Пит, — торопливо начал он. — Кинг хочет видеть вас. Он сказал, чтобы вы привели с собой Ларкина и Мака.
— Что
— Он просто сказал привести их. Вам надо встретиться с ним в тюрьме, в камере пятьдесят четыре на четвертом этаже через полчаса.
Офицерам не разрешалось заходить в тюрьму. Таковы были японские приказы. Проводила их в жизнь военная полиция. Господи! Сейчас это опасно.
— Это все, что он сказал?
— Да. Это все. Камера пятьдесят четыре, четвертый этаж, через полчаса. Увидимся, Пит.
«Что же происходит?» — спрашивал себя Питер Марлоу. Он заторопился к Ларкину и Маку.
— Что вы думаете, Мак?
— Ну, паренек, — осторожно сказал Мак. — Я думаю, что Кинг едва бы пригласил нас троих, ничего не объясняя, если бы это не было важно.
— Как насчет похода в тюрьму?
— На случай, если нас поймают, — сказал Ларкин, — лучше придумать отговорку. Грей наверняка узнает об этом и что-нибудь заподозрит. Лучше нам пробираться туда раздельно. Я всегда могу сказать, что собираюсь навестить какого-нибудь австралийца, которого поместили в тюрьме. Как насчет тебя, Мак?
— Там расквартированы люди из малайского полка. Я мог бы сказать, что пришел повидаться с ними. А вы, Питер?
— Там есть какие-то люди из авиации, которых я мог бы навестить, — Питер Марлоу заколебался. — Может, лучше мне сходить и посмотреть, что там и как, а потом вернуться и рассказать вам.
— Нет. Если вы войдете незамеченным, вас вполне могут поймать на выходе и задержать. Тогда они никогда не разрешат вам войти внутрь снова. Вы не сможете не подчиниться приказу. Нет. Думаю, нам надо идти. Но порознь. — Ларкин улыбнулся. — Загадка? Интересно, в чем дело?
— Молю Бога, чтобы это не оказалось какой-нибудь неприятностью.
— Эх, паренек, — сказал Мак. — Жизнь сегодня — это уже неприятность. Я очень неуютно буду чувствовать себя, если не пойду, — у Кинга влиятельные друзья. Ему, может быть, что-то известно.
— Что будем делать с флягами?
Они подумали секунду, потом Ларкин сказал:
— Возьмем с собой.
— Это не опасно? Я имею в виду, что в тюрьме в случае внезапного обыска мы не сможем спрятать их.
— Если нам суждено быть пойманными, нас поймают. — Ларкин был серьезен, лицо его стало жестким. — Чему быть, того не миновать.
— Эй, Питер, — окликнул его Эварт, увидев, как Питер Марлоу выходит из хижины. — Ты забыл свою нарукавную повязку.
— О, благодарю. — Питер Марлоу выругался про себя, возвращаясь назад к койке. — Забыл про эту чертову штуку.
— Я тоже всегда забываю.
— Еще раз спасибо.
Питер Марлоу присоединился к людям, идущим по тропинке вдоль стены. Он пошел по ней на север, повернул за угол, оказался перед воротами. Он сорвал повязку, сразу же почувствовав себя раздетым. Впереди, в двух сотнях ярдов, дорога на запад кончалась. Заграждение сейчас было убрано, так как группы пленных возвращались с дневных работ. Многие изнемогали от
Рядом с воротами стоял наряд военной полиции, а по другую сторону ворот корейский охранник, прислонившись к стене, курил и сонно наблюдал за проходящими мимо людьми. Полицейский смотрел на группу пленных, устало бредущих через ворота. Кто-то лежал на повозке. Обычно один или два человека завершали день именно так, но нужно было очень устать или сильно заболеть, чтобы тебя привезли домой в Чанги таким способом.
Питер Марлоу проскользнул мимо невнимательных стражей и присоединился к пленным, которые толкались на огромной бетонной площадке.
Он нашел вход в один из тюремных коридоров и начал пробираться через металлические лестницы, кровати и расстеленные матрасы. Люди были везде. На лестницах, в коридорах, в открытых камерах, четверо или пятеро в камере, рассчитанной на одного. Он почувствовал ужас от этого копошащегося людского муравейника. Вонь была тошнотворной. Вонь от гниющих тел. Вонь от немытых человеческих тел. Вонь от людей, длительное время прикованных к постели. Вонь от стен, от тюремных стен.
Питер Марлоу нашел камеру 54. Дверь была закрыта, но он открыл ее и вошел. Мак и Ларкин уже были там.
— Господи, от этого запаха с души воротит!
— Меня тоже, приятель.
Ларкин обливался потом. Мак обливался потом. Воздух был спертым, бетонные стены влажными, они тоже потели и были в пятнах плесени от многолетнего потения.
Камера — семь футов в ширину, восемь в длину и десять в высоту. Основное пространство занимала кровать — бетонный блок, вмонтированный в стену, высотой три фута, шириной тоже три и шесть футов в длину. Из кровати выступало бетонное изголовье. В одном углу камеры была уборная — дыра в полу, соединенная с канализационной трубой. Канализация давно не работала. На высоте девяти футов от пола крошечное зарешеченное окно, но увидеть из него небо было невозможно, потому что стены были толщиной два фута.
— Мак, мы подождем его несколько минут, потом смоемся из этого проклятого места, — заявил Ларкин.
— Хорошо, приятель.
— По крайней мере давайте откроем дверь, — предложил Питер Марлоу, который начал задыхаться.
— Лучше держать ее закрытой, Питер. Безопаснее, — тревожно возразил Ларкин.
— Я бы скорее умер, чем согласился бы жить здесь.
— Да. Хвала Господу, мы живем не здесь.
— Эй, Ларкин. — Мак показал на одеяла, лежавшие на бетонной кровати. — Не понимаю, где люди, которые живут в этой камере. Не могут же они все быть на работах.