Король Крыс
Шрифт:
Несомненно, в картонной упаковке, которую грузчики выносили из нечаевского подъезда, был не холодильник.
Он дьявольски умен и хитер, — сказал Бешеный Константину Ивановичу через несколько недель после той истории. — Иногда мне кажется, что он читает мои мысли.
Богомолов понимающе кивнул.
Да, знаю: ликвидировать Лютого — задача не из легких. Именно поэтому я и поручил ее тебе, Савелий.
Даже не представляю, как это сделать, — поджал губы Говорков. — С таким трудом отследил его конспиративную квартиру, казалось — деться ему некуда. Ничего не скажешь — профессионал. — В голосе говорившего зазвучали нотки
Как ни странно, но профессионалы зачастую самые ограниченные люди, — напомнил генерал ФСБ.
Почему?
Их опыт укладывается в несколько привычных схем. Отслеживать передвижение Нечаева по Москве, чтобы банально пристрелить в подъезде, — это для него слишком просто. Да, он действительно профи. Я смотрел его досье — Высшую школу КГБ он окончил с блестящими результатами. Надо менять тактику.
Вы предлагаете что-то другое?
Пока ничего предложить не могу, — вздохнул Константин Иванович, — продолжай наблюдение, накапливай информацию. Она всегда пригодится. А я, в свою очередь, постараюсь помочь тебе через свои каналы.
Легко сказать, накапливай, — буркнул Савелий. — Он какой-то неуловимый.
Слышал анекдот про «неуловимого ковбоя Джо»? — вдруг спросил Богомолов.
Нет, не слышал.
Один ковбой спрашивает другого: «Слушай, Том, почему Джо называют неуловимым?» Другой отвечает: «Разве ты не знаешь?» — «Не знаю…» — «Его называют неуловимым потому, что он на фиг никому не нужен!» — Богомолов заразительно рассмеялся.
Смешно, — вяло согласился Савелий, — но, к сожалению, этот «неуловимый» нам как раз и нужен.
Вот и найди его!
Придется, — без особого энтузиазма произнес Савелий и добавил: — Нет, в Афгане было куда легче…
19
Подстава
В современной бандитской России существует великое множество способов избавиться от ненужного человека.
В эпоху научно–технического прогресса вовсе не обязательно мерзнуть в темном подъезде с «одноразовым» пистолетом Макарова или ТТ, пугаясь каждого встречного, и терпеливо ждать появления жертвы.
Один криминальный авторитет невзначай переходит дорогу другому. Но оскорбленный и виду не подает, наоборот, якобы в знак вечной дружбы дарит обидчику массивную золотую цепь. Счастливый обладатель дорогого подарка по неизвестной причине чахнет на глазах и через несколько месяцев умирает, а потом выясняется, что цепь была облучена радиоактивными изотопами.
Банкир категорически отказывается отдать свой бизнес под «крышу» некой группировки, более того, натравливает на братву РУОП. Оставшиеся на свободе пацаны, естественно, полны чувства праведной мести. Однако подступиться к банкиру и его близким нет никакой возможности. Их охраняют бывшие офицеры «Альфы», «Вымпела» и «Алмаза», грамотные и проницательные профессионалы.
Но безвыходных положений, как известно, не бывает. И вскоре в головном офисе банка появляется молоденькая сексапильная юная особа. В ее обязанности входит: во–первых, периодически отдаваться хозяину, а во–вторых, варить ему кофе. И с первым, и со вторым секретутка справляется просто блестяще; особенно со вторым, потому что спустя несколько месяцев подлец банкир тихо умирает. Вскрытие показывает обезвоживание организма и полное отсутствие известных медицине ядов, а потому оснований
Только бандиты, приставившие к бизнесмену секретутку, знают, что обезвоживание организма происходит в результате пусть даже однократного употребления так называемой «тяжелой воды», которую не отличишь от обычной, тем более если варить на ней кофе.
Кактус прекрасно понимал, что Лютого можно убрать тихо и без шума. Но это его не устраивало — чтобы стать во главе сабуровской мафиозной империи, необходимо громкое, резонансное убийство. Или кара за ссученность, или (что менее эффектно, но тоже действенно) смерть в результате кровавой разборки с конкурирующими группировками. В первом случае само имя Максима Нечаева предали бы анафеме, и Фалалеев, как главный разоблачитель, занял бы место лидера. Во втором — Лютый посмертно стал бы в Сабурово героем, человеком–легендой. Кактус, исполненный праведного гнева, безжалостно отомстил бы козлам, завалившим пахана, и, само собой, занял бы его место. Король умер — да здравствует король!
Но первый вариант не проходил — Петров со своим компроматом так и не появился. Оставался второй, и Фалалеев, третий месяц безвыездно живший в Крыму, уже знал, что предпринять.
Сразу после Нового года Кактус откомандировал в Москву Шмаля. В последнее время они близко сошлись: человек слабый, трусливый, но хитрый и расчетливый, Артемьев нуждался в покровительстве более сильного Фала- леева. Кактус понимал эту его выгоду и попытался извлечь из нее максимум пользы.
Разыщешь в Москве Силантия, перебазаришь и предложишь, что я сказал, — напутствовал Кактус порученца в симферопольском аэропорту.
А вдруг он не согласится? А вдруг он меня… типа как в заложники возьмет? — струсил Артемьев.
После того, что ты ему скажешь, не возьмет, не бздимо. Дела у него теперь хреново идут. Знаю, пробивал — я ведь с нашими каждый день созваниваюсь. Согласится, согласится — куда ему с подводной лодки-то деться? — криво усмехнулся Кактус.
Первые три дня Артемьев внимательно изучал сабуровскую ситуацию. Сытый, оставшийся за Кактуса, погиб в собственном подъезде от взрыва. Как показали менты, купленные бандитами, подозрение пало на очаковских. Плохая новость, но были и другие, получше. Несколько дней назад уральская братва предложила встретиться в Екатеринбурге: наметить новые пути преступного бизнеса, уточнить стратегию и тактику. И естественно, полноправным представителем сабуровских они желали видеть только Лютого.
После подробнейших телефонных консультаций с Ялтой Шмаль, хоть и трусил, вышел-таки на очаковских.
Дела у Силантия были далеко не блестящими. Временный союз с внуковской братвой оказался шатким и не дал ожидаемых результатов. Внуковские с самого начала отнеслись к временным союзникам как к меньшим братьям: мол, это раньше вы были сильными и страшными, а теперь времена изменились, хотите держаться на плаву, делайте, что говорят.
И действительно, никогда еще очаковская ОПГ не выглядела так беззубо: руоповские репрессии, достигшие к концу прошлого года своего пика, окончательно подорвали мощь некогда влиятельной бригады. Как следствие, братва уже не могла отбивать наезды на подшефных бизнесменов, конкуренты автоматически переадресовали «налог на охрану», и вскоре на ментовских планерках и бандитских сходках заговорили о закате группировки.