Король лжи
Шрифт:
Я закрыл лицо руками, не в состоянии поверить, что Джин будет жить. Подняв глаза, я увидел Алекс. Наши глаза встретились, и у носилок ее возлюбленной прежняя Алекс отступила, исчез ее гнев, потому что в этот момент мы думали об одном и том же: если Джин останется жить, это произойдет благодаря мне. Алекс подтверждала этот факт взглядом и всем своим видом: ее пальцы дрожали У рта, как будто она желала взять обратно брошенные мне жестокие слова. Я кивнул ей, и она кивнула мне в ответ.
Затем Джин увезли. На мгновение
– Ты поедешь в больницу? – наконец выговорила она.
– Да. А ты?
– Конечно.
Я кивнул, посмотрел вниз и заметил, что Алекс была босая. Она переступала с ноги на ногу.
– Оттаешь, что с ней все будет хорошо? – спросила она.
Я помолчал, раздумывая.
– Я думаю, что она будет жить, – произнес я. – Медики тоже так полагают. – Я сделал паузу, изучая ее лицо, и увидел, что она плачет. – Ты считаешь, с ней все будет о'кей? Я имею в виду… ну, ты знаешь что.
– Она сильная, – сказала Алекс. – Мне казалось, что достаточно сильная. Но теперь уже не знаю. У меня такое ощущение, что я ничего не знаю. Мы всегда говорили…
Ее голос затих, она вытерла нос. Я думал о том, что она говорила в доме Джин, и понял ее слова, но это понимание обдало меня прохладой.
– Вы говорили, Что всегда будете вместе? Так?
Алекс отстранилась от меня, как будто ее ударили, и я увидел кровавый след на деревянном полу от ее красивой небольшой ступни.
– «Не без меня». Это то, что ты сказала.
– Что? – Ее голос стал громким, и я понял, что оказался прав.
– «Она не сделала бы этого… без меня». Это были твои слова. Мне хотелось бы знать, что они означают.
Я поднялся на ноги, становясь злым.
– Вы говорили об этом? Собирались сделать это вместе? Это то, что ты имела в виду?
– Нет. – Алекс отступила на шаг.
– Это та помощь, которую ты оказала бы ей? Да? – закричал я, – Тогда это чудо, что она вообще жива и что, проклятье, позвонила мне, а не тебе!
Алекс застыла на месте, и в том, как она стояла, и в тоне ее голоса внезапно появилась решительность. Она больше не оборонялась, она была недовольна собой, взбешена – теперь это была та Алекс, которую я хорошо знал.
– Это не так, – отрезала она.
– Она звала на помощь, Алекс, и позвонила мне. Почему не тебе?
– Ты никогда не мог понять ее. Не льсти себе. Вы все одинаковые.
– Кто все? – требовательно спросил я. – Мужчины? Гетеросексуалы?
– Мужчины Пикенсы, – ответила Алекс. – Все мужчины. Но главным образом ты и ваш проклятый отец.
– Интересно, – заметил я. – Объясни мне это.
– У вас нет никакого права судить нас.
Мой голос повысился, я был разъярен, напуган. И я не мог вынести
– У меня есть право! – закричал я. – Будь ты проклята, Алекс. Я" имею право. Она только мне его дала, и ты не сможешь этого изменить. Если Джин останется жива – молись, чтобы так оно и было, – мы посмотрим, кто имеет право. И я собираюсь сказать ей, чтобы она обращалась ко мне за помощью, когда потребуется.
– Если ты будешь поблизости, – бросила Алекс, и ее глаза блеснули.
– Ты мне угрожаешь?
Алекс пожала плечами.
– Я просто говорю: можно подумать, будто у тебя нет других забот и ты не занят другими делами.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего я не имею в виду. Я заявляю очевидное. Теперь, если ты закончил свою тираду, я отправляюсь в больницу, к Джин. Но не забывай о моих словах. – Она подошла ближе. – У тебя никогда не было власти надо мной, никогда, и, пока я рядом, у тебя никогда не будет власти над Джин.
Я смотрел на Алекс, едва сдерживающую гнев, и чувствовал свое поражение. Как мы до этого дошли?
– Она сказала, что любит меня, Алекс. Несмотря ни на что, она все еще любит своего старшего брата. Так что, как видишь, мне не нужна власть над ней. Я не хочу этой власти. Она позвонила мне, и я спас ей жизнь. Точно так же, как я это делал прежде, до того как она встретила тебя. Подумай над этим. И давай решим, что можно сделать, чтобы помочь человеку, которого мы оба любим.
Если я и надеялся, что Алекс отступит, то мне следовало продумать свои действия лучше.
– Это не то, что я имела в виду, Ворк, и ты знаешь. Перестань быть таким гребаным адвокатом.
Она повернулась и ушла, беззвучно ступая босыми ногами. Я услышал хлопанье двери, приглушенный звук ее автомобиля и затем остался один в огромном доме, который знал с детства. Я смотрел на ковер, расстеленный у лестницы, на лужу крови, от которой распространялся специфический запах. Следы от колес каталки тянулись, уходили далеко, становились меньше, прозрачней и наконец полностью исчезали. Я увидел мобильный телефон Джин, поднял его и, держа в руках, рассматривал засохшую кровь, а потом положил телефон на маленьком столе у двери.
Я сказал себе, что должен пойти в больницу, хотя зная по горькому опыту, что жизнь и смерть Джин не зависят от того, буду ли я там присутствовать. К тому же я был так утомлен и так не хотел снова иметь дело с Алекс. Я думал о большой кровати наверху, представил себя на белоснежных простынях; мне хотелось закутаться в них, коснуться их чистоты и притвориться ребенком, у которого нет никаких забот. Но я больше не был тем ребенком и не умел притворяться. Поэтому я лег на ковре рядом с высохшим пустырем жизни моей сестры.