Король Матиуш Первый
Шрифт:
Из зала выставили четырех депутатов, которые шумели больше всех. И журналист в нескольких словах объяснил, что сразу трудно все хорошо устроить, что на будущий год будет лучше. И просил, чтобы депутаты сказали, чего они хотят.
Снова шум.
— Я хочу держать голубей, — кричит один.
— А я собаку!
— Чтобы у каждого ребенка были часы!
— И чтобы детям разрешали говорить по телефону.
— И чтобы нас не целовали.
— И чтобы нам сказки рассказывали.
— Колбасу!
— Орехи!
— Чтобы нам разрешали поздно
— Чтобы у каждого ребенка был собственный велосипед.
— Чтобы у каждого был свой шкафчик.
— И больше карманов. У моего отца тринадцать карманов, а у меня только два. У меня ничего не помещается, а если потеряю носовой платок, так они кричат.
— Чтобы у каждого была труба.
— И револьвер.
— Чтобы ездить в школу на машинах.
— Чтобы совсем не было девчонок и маленьких детей.
— Хочу быть волшебником.
— Чтобы у каждого была своя лодка.
— Чтобы каждый день ходить в цирк.
— Чтобы каждый день была елка.
— И первое апреля. И новый год.
— Чтобы у каждого ребенка была своя комната.
— Чтобы давали душистое мыло.
— И духи.
— Чтобы каждому ребенку разрешалось раз в месяц разбить стекло.
— И курить!
— Чтобы не было контурных карт.
— И диктовок!
— Чтобы один раз в году взрослым целый день не разрешалось никуда ходить, только детям.
— Чтобы везде королями были дети.
— Чтобы взрослые ходили в школу.
— Чтобы вместо шоколада давали апельсины.
— И ботинки.
— Чтобы люди были ангелами.
— Чтобы у каждого ребенка была своя машина.
— Корабль.
— И дом.
— И поезд.
— Чтобы у детей были деньги, чтобы они могли все покупать.
— Чтобы там, где есть маленький ребенок, была обязательно корова.
— И лошадь.
— Чтобы у каждого было десять акров земли.
Так продолжалось целый час, а журналист только улыбался и все записывал. Деревенские дети сначала стеснялись, но потом тоже начали говорить.
Матиуша утомило это заседание.
— Ну, хорошо, все записано, но что делать дальше?
— Нужно их воспитать, — сказал журналист. — Завтра я напишу в газету отчет и объясню, что можно и чего нельзя сделать.
В это время по коридору проходил тот самый мальчик, который хотел, чтобы совсем не было девочек.
— Господин депутат, — спросил его журналист, — почему вам мешают девочки?
— Потому что на нашем дворе есть одна девочка, так с ней невозможно справиться. Сама задирает, а если ее тронешь, сразу начинает реветь и бежит жаловаться. И так она со всеми. Так что мы решили с ней покончить.
Журналист остановил другого депутата.
— Почему вы, господин депутат, не хотите, чтобы вас целовали?
— Если бы у вас было столько теток, сколько у меня, вы бы не спрашивали. Вчера были мои именины, так они меня так обслюнявили, что меня стошнило пирожным с кремом. Если взрослые так любят лизаться, пускай сами целуются, а нас оставят в покое, потому что
Журналист записал.
— А вы, господин депутат. Действительно у вашего отца столько карманов?
— Ну, посчитайте. В брюках два кармана сбоку и один сзади. В жилетке четыре маленьких карманчика и один внутренний. В пиджаке два внутренних, два по бокам и один на груди. Для зубочистки у отца отдельный карман, а у меня для «чижика» и то нет кармана. А еще у них ящики, письменные столы, шкафы, полки. И потом еще хвалятся, что они ничего не теряют и что у них порядок.
Журналист записал.
В это время мимо проходили два депутата, которым, видимо, очень надоедали маленькие дети. Почему?
— А кто должен их нянчить и качать?
— И во всем ему уступать, потому что он маленький.
— И велят подавать пример. Если малыш что-нибудь сделает, не на него кричат, а на меня. «От тебя научился!» А разве я велел ему обезьянничать?
Журналист записал и это.
41
Журналист написал в газете, что ни один парламент в мире не может сделать, чтобы люди были ангелами и волшебниками, что каждый день не может быть новый год и нельзя ежедневно ходить в цирк. Должны быть и мальчики, и девочки, и маленькие дети, и взрослые.
Написано было осторожно, чтобы не обидеть депутатов, не было таких выражений, как «плели глупости», «бессмыслица» или «нужно надрать уши». Газета писала только, что можно сделать, а чего нельзя.
Итак, карманы? Это можно. Портным будет дано распоряжение, чтобы шили на несколько карманов больше.
Ну, и так далее.
Клю-Клю прочитала газету и возмутилась.
— Мой дорогой Матиуш, разреши мне пойти на заседание. Уж я им скажу. Почему в вашем парламенте нет девочек?
— Есть, но они ничего не говорят.
— Так я скажу за всех. Тоже выдумали: на каком-то одном дворе есть несносная девчонка, так уж совсем не должно быть девочек! А мало ли несносных мальчишек? Так и мальчиков не должно быть? Не понимаю, как белые люди, которые придумали столько умных вещей, могут быть такими глупыми и дикими.
Едет Клю-Клю с Матиушем, а сердце у нее бьется, и не потому, что она боится, а просто обдумывает про себя все, о чем должна там сказать. Все смотрят на Клю-Клю, а она сидит в королевской ложе, возле Матиуша, как ни в чем не бывало.
Фелек открыл заседание.
Он позвонил в колокольчик и сказал:
— Заседание объявляю открытым. Повестка дня: пункт первый — о том, чтобы у каждого ребенка были часы. Пункт второй — о том, чтобы детей не целовать. Пункт третий — о том, чтобы у детей было больше карманов. Пункт четвертый — о том, чтобы не было девочек.
По вопросу о часах записалось пятнадцать ораторов.
Один депутат сказал, что детям нужны часы, потому что они должны приходить в школу вовремя и опаздывать им нельзя. Взрослые скорее могут обойтись без часов, потому что умеют лучше считать в уме.