Король мертвецов

Криптонов Василий Анатольевич

Но порадоваться я не успел. С адским треском, рассыпая искры, рухнула стена избы. Та, в проломах которой агонизировали медвежьи туши, подпалённые Захаром. Огонь естественным образом перекинулся на стену, а она, прогорев, провалилась внутрь дома и обрушила крышу. Вот, блин, не зря всё-таки говорят, что спички детям не игрушка!

Сам-то Захар спрыгнуть успел, покатился кубарем. Если не дурак, то даже не поломал себе ничего. А вот Прохор…

Снова адский треск!

Я едва успел отскочить.

Из стены, смотрящей на меня, вылетела дверь. И сразу вслед за ней вылетел Прохор, это он вынес дверь Ударом.

Выглядел Прохор не очень. Я понял, что в Удар он вложил остатки сил.

Н-да. Всё-таки в оплоте вахту нести — одно, а в охотничье пекло лезть — совсем другое. Надо уже как-то поберечь пенсионера, не пускать в такие вылазки.

— Живой? — спросил у Прохора я.

— Дышу, — тяжело выдохнул тот. — Но не шибко.

Да уж. Это я вижу.

— Захар! Сюда!

Захар подбежал.

— Давай, соберись! Используй свои лучшие амулеты. А ты, Прохор, Защитный Круг держи, на вас обоих. С остальным я разберусь. Сколько их там осталось-то?

Ответ появился немедленно. Из горящего дома вывалились три горящих медведя и с рёвом ринулись на меня.

Защитный Круг! Ну что, мишки, попляшем?

И тут меня осенило. Там же внутри, в горящем доме, Филька остался! Связанный, сам не выберется. Если, конечно, жив ещё. Хотя наверняка жив, такие, как он, охренеть до чего живучие… Я взвыл от досады.

— Мне он, значит, из-за паршивого курятника башку снести собирался, — услышал я вдруг позади ворчливый голос. — А сам, значит, того гляди всю деревню спалит, и после героем ходить будет.

Тварь остановилась на некотором отдалении и наблюдала за тем, как вокруг меня воют, скалятся и пытаются пробить защиту горящие твари.

— Слушай, Тварь! — обрадовался я. — Ты же Тварь! Тебе же, небось, огонь нипочём? Сгоняй-ка в избу, притащи кое-что. А я тётку Наталью попрошу, чтобы яичницу с ветчиной для тебя замутила. Целую сковороду, два десятка яиц. А?

— С ветчиной? — переспросила Тварь. Светящиеся глаза вспыхнули ярче.

— Ну.

— А не обманешь?

— Я твой хозяин или где?! — возмутился я.

И рубанул Мечом особо ретивого медведя. Раз, другой.

Восемь родий. Отрубленная башка покатилась Твари под ноги.

— Фу, — скривилась Тварь. Пнула башку копытом. — Это я не ем. Я не каннибал.

— Знаю, что не ешь. Говорю же — яичница с ветчиной!

— Ох, хозяин! Ты и мёртвого уболтаешь. Чего принесть, говори?

Я объяснил. Кобыла взбила копытами землю и ринулась в горящую избу.

А я собрал остатки сил, готовясь лупить по медведям Костомолкой.

— Владимир! — крикнули из-за спины.

Я оглянулся. На том месте, где оставил Знак, появилась Земляна.

— Посторонись!

Я

с облегчением выдохнул и сместился в сторону. Всё же свежие силы — это свежие силы. Хоть Земляна и появилась к самому разбору полётов, но всё равно ведь успела. Пусть оторвётся. И ей — родии, и мне досуха выжиматься не надо. Не люблю я, когда досуха.

Костомолки — две, одна за другой. Три размазанных по земле медведя. Четвёртому Земляна эффектно снесла башку мечом.

— Браво, — похвалил я. — Тебе бы, с такими данными, на сцене выступать.

Земляна открыла рот — вероятно, для того, чтобы высказать всё, что думает о выступлениях на сцене, а заодно о тех, кто ей, порядочной охотнице, смеет такое предлагать.

Но тут рухнула ещё одна стена дома, а следом сложилось внутрь всё, что ещё держалось.

Тварь, не мудрствуя лукаво, завершила начатое Прохором. Он вынес дверь, она — стену, в которой находилась дверь. В зубах Тварь держала связанного Фильку. Тащила за верёвку за спиной, Филька в зубах Твари покачивался, как младенец в люльке.

Похвалить Тварь я не успел.

— Филька! — ахнула Земляна.

В том, что произойдёт дальше, сомневаться не приходилось.

— Нет!!! — гаркнул я.

Бросился к Земляне и повалил её с ног.

Удар, летящий в Тварь, пришёлся в горящий дом. Брёвна разметало по всему двору.

— Ты рехнулся?! — взвизгнула Земляна. — Это же тварь! Она Фильку тащила!

— Знаю. Это моя тварь, она мне служит. И кто из них с Филькой большая тварь — ещё вопрос. Точнее, вообще не вопрос. Понятно, что Филька… Чего лежишь? Вставай, пожар тушить надо!

Мы вскочили на ноги.

Начинающийся пожар тушили вдвоём. Прохор едва успел очухаться, а Захар все резервы истратил на Прохора. Наконец, последняя пылающая куча бревён покрылась инеем.

— Уф-ф, — вытирая лоб, сказал я.

Обернулся, разыскивая глазами Тварь. Та стояла неподалёку и делала вид, что более преданной твари даже в Пекле не отыскать. Прям радикально поведение изменилось. Надо же, как огонь на психику действует, никогда бы не подумал.

— Молодец, — похвалил я. — Спасибо. Заслужила яичницу. Земляна, знакомься — это Тварь. Тварь, это Земляна.

Земляна, оглядев Тварь, только и сумела, что головой покачать.

— Ну, Владимир! Ну, ты даёшь. А дальше-то что будешь делать? Чёрта оседлаешь?

Тварь заискивающе хихикнула. И вот это меня насторожило окончательно.

— Так. А Филька где?!

— Вон лежит. — Тварь мотнула головой и принялась безмятежно помахивать хвостом.

Я подошёл. Н-да.

— Ну, что сказать. Если бы ты его в таком виде нашла, вытаскивать смысла бы не было. Но нашла ты его однозначно не такого. Не с продавленной копытом грудной клеткой.