Король-Наёмник. Стальная месть
Шрифт:
За спинами кавалерийских соединений стояло ещё три пехотных баталии. Эти бойцы были куда как менее красивы и дисциплинированы. Они стояли всё больше для массовки и было видно, что их желание воевать разительно отличалось от голубокровых кавалеристов. Однако если правильно «зарядить» такую толпу, то и она будет способна на подвиги.
Сам Корбин сидел на высоком мощном чёрном коне, красуясь крепким фамильным воронённым доспехом. Шлем его был с забралом в виде клюва. Это было не сколько украшение, сколько полезный элемент доспеха, отражающий прямые удары в лицо и отводящие их в сторону. Из верхушки его шлема торчало пять чёрных страусиных перьев, а на знамени трепетал сидящий ворон. Отчётливо складывалось ощущение, что этот молодой дворянин старался
Не смотря на решимость кавалеристов, армия Корбина атаковать не собиралось. Время для их атаки было удачным, ведь наши порядки были не столь крепки и не успел перестроится в боевой порядок. Такой удар, скорее всего не разметал бы нас сразу, но нанёс ощутимый урон. Тут я видел три варианта: он боится, он готов к переговорам, либо придумал что-то хитрее.
Ларион отделился от своего войска в сопровождении двух рыцарей из своей свиты и стал медленно приближаться к центру поля. Похоже, что это всё же попытка переговоров, либо же последний Корбин выдвинет нам простой ультиматум, который можно предсказать уже сейчас: уходите или умрите. И всё же было бы бесчестьем просто обстрелять парламентёров, а потому я тоже выдвинулся в центр, прихватив с собой Вирта и Ноя. Хоть потомок Альбара и не был таким хорошим воином, как некоторые из моих солдат, но было необходимо повышать его престиж у следующего за нами ополчения.
Сошлись мы ровно на середине поля. Корбинский отряд уже ждал нас там, встав в пол-оборота и придерживая коней. Ларион, завидев наше приближение, поднял своё забрало и заговорил первым, как только мы сравнялись.
– Вадим, я знаю, что вы сильный воин. Вы не просто вернули мой родовой город, но смогли самолично удержать его от грязный рюглендцев, обеспечив помощь в столь трудный час. Я благодарен вам за это, но сейчас вы сражаетесь на стороне врага, и я не могу позволить вам пройти дальше. По-хорошему я должен просто атаковать, но благодаря вашей помощи я дам вам сложить оружие и развернуться. Забирайте свой отряд, оставляйте рюглендцев и уходите. Мои воины вас не тронут.
Усмешка растянулось на моих устах. Парень определённо действовал правильно, и я копчик чувствовал, как внутренне напрягся Ной. Не смотря на нашу помощь в сокрушении позиций дворянства в Безале, он точно мне не доверял. Достаточно правильное решение, если бы не оставшиеся в моём городе люди. Впрочем, предавать Рюгленд и Безал в его лице я предавать ещё не планировал. Пока что.
– Предложение, конечно, лестное, но я вынужден послать вас очень далеко и надолго. Меня наняла другая сторона и с моей стороны я тоже предлагаю вам просто сложить оружие. Вы помните силу меня и моих людей.
– Значит, будет бой.
Ларион с щелчком вернул забрало на место и повернул коня. Его примеру последовал и я, понимая, что вряд ли сражение произойдёт сегодня. Солнце уже клонилось к закату, а воевать в ночи мало кто умел и хотел. Для атакующей стороны, особенно учитывая слабую подготовку основной части армии, атака принесёт для них большие потери и далеко не факт, что дойдёт до победы.
Бойцы принялись ставить лагерь. Поставить частокол было невозможно, ввиду отсутствия хоть какой-то крепкой растительности. Однако в лес было отправлено ещё несколько команд по сбору дров. Им было приказано возвращаться только после того, как наберут двойной запас на эту ночь. Неужели я собрался стоять здесь больше суток? Вовсе нет. Мне хотелось совершить очень древний обманный манёвр, пользуемый ещё в античности.
Как проверить численность вражеского войска в непроглядной тьме? Совершенно верно! Практически никак. Можно, конечно, послать весёлую средневековую дивресионно-разведователную группу, но на это нужны нормальные специалисты, а иначе задачу такая команда провалит. Так что, единственным относительно верным способом
– Сезар, у меня есть для тебя задача.
Бородач сидел рядом со мной в шатре, вычёсывая бороду костяным гребнем. Судя по куче волос под его ногами, этот воин раз в год мог связать себе плотный свитер. Он кивнул, указывая на то, что слушает меня, но от своего дела не отвлёкся.
– Берёшь сотню наших и обходишь рюглендцев по правому флангу. Как только начнётся бой, то всади им алебарду в задницу, как можно глубже.
Бородач вопросов не задавал и просто ещё раз утвердительно кивнул. Удивительно тихо целая сотня покинула лагерь в темноте. Их было слишком сложно заметить в ночи, и у меня была искренняя надежда на то, что Корбин не раздобыл где-то наблюдателей с кошачьим зрением.
Ночь оказалась спокойной и на утро воины намеревались позавтракать, но моим приказом их надежды на вкусный завтрак были разрушены. Почему? Потому что Фабрис был человеком начитанным и умным. Он напомнил мне о том, что полупереваренная пища, попадая в открытую рану, приводит к крайне печальным последствиям в виде заражения крови. Бойцам оставалось довольствоваться только разбавленным вином и травяным взваром.
Под лучами прохладного осеннего воинства я стал выстраивать своих воинов. Всю свою полутысячу я разделил по сотням, отдельно поставив собственную роту, как самое тяжёлое соединение армии. Три сотни шли в первом ряду, а остальные две шли сзади Центр поля был прямо-таки предназначен для того, чтобы закрепиться там и я поспешил этим воспользоваться, поставив пушки на трофейные телеги. На их залпы я особенно не рассчитывал, а потому забил в них картечь. Эти каменные шарики при попадании по плотному строю пехоты порвут её в мясо.
Войско Корбина зачем-то позволило нам встать в центре и направить пушки во врага. Только тогда бойцы тронулись с места. Кавалерия стала набирать скорость, дробя землю подкованными копытами, медленно смещаясь к центру. Их было не сильно меньше, чем пехоты на передовой и были опасения, что они продавят ополченцев и тогда битва будет гораздо короче, чем я рассчитывал.
– Пали!
Короткие фитили прогорели мгновенно и пушки грохнули. Дробь широким облаком полетела на несколько сотен вперёд, обещая смерть любому, кто станет пред ней. Ускоренные адской мощью пороха камешки влетели во всё ещё рассеянный строй кавалерии и удар оказался страшным. Далеко не всегда камни могли преодолеть толстую броню лошадей и их всадников, разлетаясь о них шрапнелью. Но даже так сотни свистящий снарядов находили свою цель. Пробивая сталь, они пробивали мясо, дробили кости и рвали мышцы. Кавалеристы падали со свих животных и даже если в полёте они были ещё живым, то превращались в кровавый фарш под тяжёлыми копытами рвущихся за ними конников. Кучи обезображенного мяса в разорванной стали, нафаршированного каменными осколками, мешали воинам скакать дальше, из-за чего некоторые кони спотыкались, ломали ноги с диким животным криком, разрывающим перепонки. И так мягкая почва была ещё больше сдобрена людской и животной кровью вперемешку с мозгами из расколотых камнями и копытами голов.
Залп оказался неожиданно страшным. Когда развеялся дым, то я увидел, что как минимум треть кавалерии стала небоеспособной. Хоть лишь меньшая их часть погибла, но грохота артиллерии вместе с чудовищными потерями хватило, чтобы сбить спесь с наступающих. Их ряды уже не были столь стройными и плотными. Стена пик для них оказалась дополнительной неприятностью. Первые ряды, до того и так колебавшие после обстрела, вылетели из плотного дыма на плотный строй пехоты, рогом упёршийся за центр поля. Это был определённо неприятный для них сюрприз и лошади, обезумевшие от поли и страха, стали вырываться из-под всадников, окончательно разрушая и до того неплотный строй кавалеристов.