Король орков: Путь воина

Попов Максим Валерьевич

– Зачем? – произнёс он, насмехаясь над братом. – Я не уверен, одержу я вверх или нет. Но я знаю точно: моё войско побьёт твоё!

– Тебе не жаль жизни всех этих арокандов? – серьёзно сказал Райсенкард. – Будут ли они биться за тебя, если ты не бился за них?

Одокар прищурился: в словах брата была доля истины. Однако он не хотел рисковать. Он развернул волка и направился обратно к своё у войску; его мысли метались между гордостью и страхом.

Понимая, что переговоры провалились, Райсенкард вернулся к своим воинам, приказав тем приготовиться. На лицах его солдат читалась решимость: они были готовы сражаться

до последней капли крови.

Одокар, видя положение противника, не спешил нападать. Он приказал построиться воинам в стену щитов и медленно продвигаться вперёд. Тем временем вышли вперёд лучники обеих армий, обмениваясь градом стрел и камней. Звук свиста стрел разрывал воздух, а некоторые воины падали на землю с тихими стонами. Пока что счёт практически равный, но перевес сил оставался на стороне старшего брата.

Райсенкард приказал наступать волчьим всадникам, чтобы отпугнуть их стрелков, тем самым расстреляв отступающих в спину. Под командованием Гармаги наездники стремительно неслись вперёд, их копья сверкали на солнце. Вражеские стрелки в ужасе начали убегать, оставляя позади своих раненых товарищей.

В суматохе Одокар приказал своим всадникам выступить против волчьей кавалерии. Наездников у старшего брата было больше, поэтому он надеялся на успех. Однако Гармага неожиданно для вождя приказала всем воинам развернуться и отступить назад. В это время стрелки Онага выпустили два залпа, поубивав многих наездников Одокара. Крики раненых и звуки битвы смешивались в один хаотичный хор.

Когда всадники Гармаги пересекли вторую линию войск Райсенкарда, воины с копьями встретили оставшихся волчьих воинов врага. Некоторым всё же удалось вернуться к своим, но многие остались лежать на земле. Их судьба решалась в мгновение ока.

Одокар понимал, что лишние потери сейчас не нужны. Если продолжать перестрелку, он потеряет многих солдат. Вождь приказал своей пехоте разделиться на две части, которые будут подниматься вверх по холму с разных сторон. Воины шли, прикрывшись щитами. Их лица были напряжены и сосредоточены.

Однако жесточайший обстрел лучников Райсенкарда, у которого их было явно больше, чем у Одокара, давал о себе знать. Несмотря на приказ вождя держаться вместе, воины начали выходить из строя, стремясь нагнать наглых стрелков. Это было ошибкой – единство являлось их силой.

Райсенкард, видя разрушенный строй противника, приказал наступать пехоте вперёд, уничтожая отдельные группы врага. Крики, боевые кличи, боль и кровь – вот что можно было увидеть и услышать посреди этой битвы. Ароканды рубили друг друга на куски, отрубали конечности, головы, протыкали насквозь мечами и копьями, разрубали сухожилия топорами. Эта битва могла бы закончиться быстро, но в бой вступили все, совершенно все, в том числе лучники и оставшиеся волчьи всадники, которые атаковали пехоту Одокара с флангов.

В воздухе витал запах пота и крови, а земля под ногами становилась всё более грязной от пролитой крови. Битва только начиналась.

Гармага наконец встретила виновника всех её бед – Корзага, который явно был не в восторге от своего участия в битве. Его глаза, полные страха и растерянности, выдавали его истинное состояние: он не был хорошим воином, а лишь жалким трусом, который предпочитал алкоголь и интриги учениям.

– Корзаг! – громко крикнула она. – Сегодня ты поплатишься за

смерть моего мужа! Мерзавец!

– Гармага, – виновато произнёс он с дрожью в голосе, доставая из ножен меч. Его рука тряслась, а взгляд метался в поисках выхода. – Прости меня.

Между ними началась схватка, хотя и недолгая. Гармага, облачённая в боевые доспехи, сверкающие на солнце, с лёгкостью разила своей секирой. Корзаг, осознавая свою беспомощность, пытался уклоняться от её ударов, но его движения были неуклюжими и медленными. В ходе непродолжительного боя Гармага занесла секиру высоко над головой и одним решительным взмахом решила судьбу коварного брата – в один миг его голова рассталась с телом.

В пылу боя встретились два брата. Двое вечных соперников. С самого детства они учились, бились и сражались, чтобы доказать свою правоту и силу. Всё шло к этому дню. В конце концов, только один из них мог бы стать вождём и выжить. Сегодня умрёт один из братьев. Ожидалось длительное и кровавое противостояние.

Удары сыпались один за другим. На первый взгляд, оба противника не уступали друг другу. Так казалось изначально. Вскоре Райсенкард начал теснить Одокара, что повергло в шок старшего брата: отточенные выпады, точные удары, совершенно нет лишних движений. Одокар не мог понять, когда его младший брат научился так сражаться. Но школа легиона закалила Райсенкарда. Он знал слабые стороны противника, умел выводить его из равновесия, а навыки владения щитом значительно улучшились. Райсенкард даже сумел ранить брата в руку – кровь стекала по доспехам Одокара, оставляя следы на тёмно-зелёном металле.

Но Одокар не собирался сдаваться. У него открылось второе дыхание; его удары стали быстрее и сильнее. Но даже несмотря на это, он не мог задеть соперника – максимум, что ему удалось сделать, это оцарапать доспехи врага.

Один из ударов плашмя оказался крайне успешным: Райсенкард оглушил Одокара буквально на мгновение, но ему этого хватило, чтобы занять боевую стойку. Одокар, очухавшись, готовился к наступлению, но… неожиданно топор брата вонзился в его грудь – Райсенкард метнул оружие с поразительной точностью так, что острие почти полностью вошло в плоть. Райсенкард попятился: ошарашенный, он сделал пару шагов назад, пытаясь перевести дыхание.

Одокар с трудом стоял на ногах; его взгляд помутился от острой боли. Но собрав последние силы в кулак, он с огромным трудом смог извлечь топор из раны, не издав ни звука. Его сила воли поражала. Теперь уже Райсенкард перепугался не на шутку: у него не осталось оружия. Походу, придётся полностью положиться на щит. Но не успел Одокар сделать и пяти шагов, как застыл; лицо его совсем поменялось, будто старший брат был охвачен печалью, будто его терзала совесть.

Перед глазами пронеслась вся его жизнь. Одокар вспомнил детство: как они с Райсенкардом играли с деревянными мечами; как они тренировались под строгим взглядом отца, который всегда требовал от них становиться сильнее; как они ссорились из-за мелочей и дрались до потери сознания. Все моменты всплывали перед его взором: поединок на площадке возле длинного дома, где он угрожал брату кинжалом; как они болели за братьев на Врор Храрграг; их шутки в шахте при свете факелов; схватка во время обряда посвящения, когда они оба были полны надежд и мечтаний; их душевный разговор после великого состязания.