Король орков: Путь воина

Попов Максим Валерьевич

– Он умер от неизвестной болезни. Даже Арга ничего с этим не смогла поделать. Неумелые нынче знахарки.

– Да что ты? От болезни? – удивлённо переспросил Райсенкард. В его голосе звучала немалая доля сарказма.

Одокар подозрительно посмотрел на Райсенкарда, который был серьёзнее, чем когда-либо.

– Ты в чём-то подозреваешь своего вождя? – спросил Одокар, не спуская глаз с брата.

Райсенкард сделал пару шагов вперёд, глубоко вздохнув и собираясь с мыслями.

– Я пришёл сюда не для того, чтобы быть твоим кузнецом или ещё кем-то, – его голос звучал, как гром

посреди чистого неба. – Я бросаю тебе вызов за право называться вождём Гойрана. Ритуальный поединок, брат. Время и место назначай ты, как нынешний правитель.

В комнате повисло напряжение; даже тени казались более густыми от слов Райсенкарда. Каждый ожидал реакции вождя.

Одокар прищурился, всматриваясь в лицо брата. Тени, падающие от тусклого света факелов и свеч, танцевали по стенам, подчёркивая напряжение в воздухе. Он не знал, как ему реагировать на это. Его сердце колотилось в груди. Ему неизвестно, через что прошёл Райсенкард в легионе. Вождь даже не был уверен в том, что сможет одолеть его – в глазах брата горел огонь, который он никогда прежде не видел.

Хукура, сидевшая за столом, выглядела растерянной. Её глаза, полные слёз, искали поддержку, но слова застряли у неё в горле. Бурно отреагировала Шинегра, резко подняв голову и вставая из-за стола. Она была одета в длинное чёрное платье из грубого материала, контроле подчёркивало её сильную фигуру, но сейчас оно казалось ей слишком тяжёлым.

– Уходи отсюда, Райсенкард! – прошипела она с такой злостью, что даже факелы задрожали в своих подставках. – Тебе здесь не рады. Ты не отнимешь у меня последнего сына!

– Твой последний сын, вероятнее всего, отравил Вутергура, не так ли, брат? – голос Райсенкарда звучал как раскат грома. – Говори!

Шинегра оглянулась на Одокара. Её лицо было искажено непониманием и страхом. Хукура же слёзно пыталась остановить братьев от конфликта, её руки дрожали от волнения.

– Не надо! Прошу! – всхлипывала она.

Одокар резко вскочил с места. Его сердце стучало так громко, что казалось, его слышит вся крепость. На его лице отчётливо виднелись вены из-за нервов и стресса, а кулаки сжались до белизны.

– Да как ты смеешь… оскорблять и обвинять своего вождя в том, чего он не делал? – Одокар опёрся руками на стол с такой силой, что посуда задребезжала. – Ты имел право бросить мне вызов, но обвинять – нет.

Он посмотрел на мать. Вид у неё был более чем печальный. Он понимал её страдания, даже хотел бы помочь. Затем его взгляд переместился на Хукуру, которая всегда оставалась нейтральной и предпочитала ему Райсенкарда. Одокар прищурился, ощущая нарастающее напряжение.

– Как гласит Кодекс, бросить вызов вождю может лишь свободный воин крепости. А ты с этого дня изгнан из Гойрана. Во второй раз! – произнёс Одокар с решимостью в голосе.

– Нельзя изгонять воина после того, как он бросил вызов! – воспротивился Радокор, стоящий у стены со скрещёнными на груди руками.

– Это мой приказ! – прокричал Одокар, его голос эхом пронёсся по комнате. – Гвардия – на улицу его!

Онаг и Гурлак переглянулись между собой, понимая, что вождь поступает неправильно по отношению к Кодексу. Они мешкали, их сердца колебались

между верностью и справедливостью. Гвардейцы не могли ослушаться вождя, ведь клялись на крови в верности. Но и поступать несправедливо тоже не было нельзя.

– Вы забыли свою клятву? – спросил Одокар с холодным блеском в глазах.

– Это противоречит Кодексу, мой вождь, – ответил Онаг с явным сомнением. – Я не могу это сделать.

– Тогда ты изгнан. И Гурлака возьми с собой, он мне один тут ни к чему. Я освобождаю вас от клятвы.

– Только смерть может разрушить клятву! – прорычал Гурлак с яростью в голосе. – А вот моя или твоя – это не важно! – он грозно посмотрел на вождя, отчего тот несколько попятился назад.

– Гурлак! – остановил товарища Онаг, понимая всю серьёзность ситуации. – Идём.

Одокар вернулся к теме Райсенкарда.

– Ты можешь пойти с ними, ведь вы трое изгнаны, – Одокар подозвал к себе других гвардейцев жестом руки. – Выведите его за ворота и объявите населению, что он изгнанник.

Райсенкарда вместе с его отрядом выдворили из Гойрана. Он хоть и знал про проделки брата, но не ожидал такого поворота событий. Странники решили дойти до ближайшей крепости под покровом ночи, чтобы найти себе ночлег. Однако, их пути разошлись – гозхоры направились совсем в другую сторону. Небо затянулось тёмными облаками, предвещая бурю. Судя по всему, по-хорошему не получится; придётся действовать радикально, что в стиле Райсенкарда.

Глава 24. Последний поединок. Битва на холме

Вечерело. Райсенкард с его сподвижниками добрался до Нугркорга – ближайшей крепости, утопающей в тени высоких деревьев и окружённой частоколом, сделанным из массивных брёвен. В воздухе витал запах свежескошенной травы и дыма от костров, которые развели местные жители. Единомышленники ароканда сильно вымотались за время путешествия: они даже не переночевали в Гойране, так как им попросту не дали такой возможности. Их выгнали из крепости вместе с изгнанником. Подумать только, Райсенкард уже второй раз оказался в роли изгнанника. Мог ли ещё кто похвалиться таким «достижением»? Пожалуй, нет. Возможно, стоило переночевать, прежде чем идти к брату? Возможно. Но это уже не имеет значения, так как отряд добрался до места, где можно перекантоваться.

Нугркорг – совсем крохотная крепость, почти что деревушка, окружённая частоколом и расположенная на холме, с которого открывался вид на окрестные поля и одинокие деревья. Труднодоступная местность не позволяла потенциальным врагам и разбойникам что-либо предпринять против них. В Нугркорге живёт всего около пары сотен крестьян; здесь даже нет младшего вождя. Поэтому отряд Райсенкарда, словно старых знакомых, впустили без всяких проблем. Здесь правил Яшгарн – старейшина маленького клана, не претендовавшего на титул гролы. Его седые волосы были заплетены в косу, а на лице читалась мудрость многих лет. В принципе, ему и не нужно было это звание, учитывая, что он больше фермер, нежели воин. Большая часть жителей – это крестьяне и охотники; воинов здесь крайне мало, едва ли десяток насчитается. И то эти несчастные не ровня даже самым слабым воинам Гойрана.