Король поневоле
Шрифт:
— Я поняла, что малыш ни в чем не виноват, — смахивая ладонью непрошеные слезы, сказала Вера. — Я не смогла… убить его.
Не давая себе ни секунды на размышления, она оделась, собрала вещи и уехала к отцу, чтобы быть как можно дальше, предварительно позвонив матери и предупредив о своем отъезде. Друзьям же она не оставила даже записки, сжигая за собой все мосты. Но уйти от них оказалось гораздо легче, чем от самой себя. Все в ней бунтовало против тихой жизни, которую она вела со своим отцом. Ей хотелось снова пойти в бар или ночной клуб, повеселиться,
— Я каждый день собиралась позвонить тебе и попросить о помощи, но у меня не хватало решимости. Едва набрав твой номер, я тут же бросала трубку. Конечно, я не собиралась просить тебя жениться на мне, я просто хотела, чтобы ты поддержал меня, не дал вернуться к старой жизни. И тут папа нашел мою обменную карту. Что тут началось! Он кричал, вопил, хватался за грудь, а потом устроил мне допрос с пристрастием. И когда он потребовал меня назвать отца ребенка… Я не знаю, почему назвала твое имя. Честно слово, не знаю. Да, я была растеряна, напугана и ничего не соображала, но это слабые оправдания моему поступку. Не смогла я сказать ему, что понятия не имею, от кого беременна. Ланса я больше не видела и даже если бы и хотела найти его, это было бы невозможно, ведь я ничего о нем не знаю. А тебя папа знает и даже по-своему ценит. Когда я обмолвилась, что ты и не подозреваешь о моей беременности, он каким-то окольным путем разузнал этот адрес и повез меня сюда. Я несколько раз звонила тебе на сотовый, чтобы предупредить, но твой номер оказался заблокирован.
— Я сменил сим-карту, — безжизненным голосом сообщил парень, вспоминая, как разлетелся вдребезги его телефон.
— Нового номера я не знала, а ваш домашний телефон не отвечал. Я ломала себе голову над тем, что же мне делать, но потом решила плыть по течению, и будь что будет. Если ты разоблачишь меня перед отцом, думала я, — что ж, пора мне научиться отвечать за свои поступки. Ты вовсе не обязан вытаскивать меня из той кучи дерьма, в которую я по своей глупости вляпалась. А малыша я как-нибудь сама воспитаю и поставлю на ноги. Но я все же надеялась, что ты не бросишь меня.
— А если бы оказалось, что я женат? — тоскливо спросил Артур. — Или собираюсь жениться?
— Я звонила твоей маме. Ну, еще до того, как папа узнал о беременности. Я хотела узнать, как у тебя дела, как ты поживаешь. Она сказала мне, что ты до сих пор один, потому что у тебя совсем не остается времени на личную жизнь. Или она чего-то не знает?
— Да нет, — медленно произнес он. — Все правильно. Тебе повезло — я все еще свободен. То есть — был свободен.
— Это значит, что…, - недоверчиво сказала Вера. — Что ты остаешься со мной? Ты, правда, не бросишь меня?
— Дурочка ты, Вера-Гвиневера, — ласково сказал парень, подходя к ней. — Как ты могла подумать, что я оставлю тебя? Хотя, судя по твоим действиям, ты так и не думала.
— Некоторые сомнения все-таки были, — призналась девушка. — Но несмотря на них, я была почти уверена, что ты поддержишь меня. Ведь когда-то ты… любил меня.
—
Вера с облегчением рассмеялась и, встав, обвила руками его шею.
— Девушки всегда в курсе, — прошептала она.
В дверь деликатно постучали.
— Вера, нам пора, — проскрипел Игорь Петрович.
— Я вас провожу, — вызвался парень, высвобождаясь из объятий подруги.
Оставив Веру и ее отца в гостинице, он долго еще бродил по городу, обдумывая все, произошедшее за день. Домой он не торопился, ведь там была Рита. Несчастная малышка, так жестоко обманувшаяся в своих надеждах. Тогда он еще не понимал, что обмануты были и его собственные надежды…
34
Допив шампанское и в последний раз бросив взгляд на звездное небо, Артур вошел в комнату, аккуратно поставил бокал на столик и рухнул на кровать. Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел невидящими глазами перед собой. И все думал, думал…
Их с Верой "семейная жизнь" не заладилась. Девушка почти целый месяц пролежала в больнице, опасаясь за жизнь своего ребенка. Артур приходил к ней каждый день, он старался, как мог, чтобы подбодрить ее, но она замкнулась в себе. Побледневшая, осунувшаяся, с огромными глазами, окруженными густой синевой, она была похожа на привидение. Однажды она сказала другу, что чувствует, что потеряет ребенка.
— Я потеряю его, и это будет моей расплатой за все, — глухим голосом говорила она, и глаза ее оставались сухими. — За ту разгульную жизнь, которую я вела, за то, что я хотела избавиться от него. И за то, что я обманула всех, сказав, что это твой ребенок.
— Не говори так, — утешал ее Артур. — С тобой и ребенком все будет в порядке. Ты выдержишь, я знаю. И малыш тоже. Он ведь такой же сильный, как и его мать. Ты уже решила, как назовешь его?
— Нет. Я не могу. Я… боюсь его сглазить.
— Какая же ты суеверная, — улыбнулся парень. — Все это глупости. А ты знаешь пол ребенка?
— На последнем УЗИ сказали, что мальчик.
— Сын, значит. Здорово! Давай назовем его Димкой.
— Почему Димкой? — заинтересовалась Вера.
— Ну, мы с Димкой — помнишь его? — как-то в детстве пообещали друг другу назвать наших сыновей именами друг друга. А я привык выполнять свои обещания.
— Да, я знаю, — прошептала девушка и расплакалась.
С того дня она пошла на поправку.
Когда Игорь Петрович узнал, что дочь и ее малыш вне опасности, он уехал домой — его ждала работа, и Артур остался один в квартире, которую они сняли. Они решили, что Вере лучше пока остаться здесь, тем более, что у парня осталось не так уж много времени до начала занятий. Не желая ни в чем зависеть от родных, Артур устроился на работу, чтобы содержать себя и свою будущую жену. Правда, о свадьбе речь пока никто не заводил, но было ясно, что жизнь в гражданском браке родителя девушки не устраивала. Так что нужно было быть готовым ко всему.