Король-Провидец
Шрифт:
Никея была прекрасным городом, но отнюдь не счастливым. Что-то было не так, чего-то не хватало. Богачи не выходили на улицу без вооруженной охраны, простолюдины открыто выкрикивали оскорбления в адрес стражников из городского гарнизона, а в беднейших кварталах, где стражи закона появлялись только группами, в спину им мог полететь камень, брошенный чьей-то невидимой рукой.
Уважения к армии не существовало. Солдаты были предметом насмешек, а если кто-нибудь из них неосторожно напивался в одиночку, его избивали, грабили и вышвыривали на улицу.
Однако справедливости ради хочу отметить, что неуважительное
Никея была по-прежнему красива, но никто, похоже, больше не заботился о ней. Улицы не подметались, на тротуарах скапливались кучи разнообразного мусора. Очень многие здания, как частные, так и государственные, давно нуждались в капитальном ремонте.
Я вспоминал слова, сказанные Тенедосом, когда мы ехали через Сулемское ущелье в прошлом году: "Я чувствую смуту в Никее, в Даре. Люди остались без лидера, без направления, и они знают об этом".
Я тоже ощущал напряжение. Город напоминал огромное пшеничное поле, иссохшее от жары и ждущее лишь появления человека с факелом. И мне начало казаться, что раз в неделю я выезжаю на прогулку с этим самым человеком.
Но должен признаться, мои мысли редко принимали столь мрачный оборот. Лейш Тенедос был превосходным компаньоном. Когда мы выезжали в город, он часто переодевался в штатское платье, поскольку, по его словам, «одежды волшебника могут быть недостатком так же часто, как и преимуществом, и я могу лишь посоветовать тебе следовать моему примеру».
Вопреки уставу, я приобрел несколько комплектов штатской одежды и хранил их в апартаментах Тенедоса, хотя чаще все-таки носил свой мундир.
Мы оба, в сопровождении Карьяна и Йонга, порой попадали в очень странные места.
Я помню...
Заплатив лодочнику несколько медяков за экскурсию по системе канализационных каналов под городом, мы мчались по темным тоннелям, подхваченные потоками мутной воды. С изогнутой кирпичной кладки над головой срывались крупные капли, по темным углам шипели крысы. Йонг крепко напоил лодочника, и мы едва не заблудились, но, к счастью, нашли открытую решетку и вылезли наверх в совершенно незнакомом квартале.
Один из вечеров начался тихо и спокойно с визита в таверну на набережной, где был открыт для дегустации бочонок знаменитого сладкого вина из Варена. Но дегустация загадочным образом превратилась в попойку и закончилась дикими танцами на улице. Провидец Тенедос при всех регалиях во весь голос распевал непристойные куплеты, а я подтягивал, пьяный лишь от смеха и пения. Ошарашенные стражники топтались поблизости, явно не собираясь совершать такой глупости, как арест волшебника за пьянство и непристойное поведение.
Мы получили приглашение
Это была золотая отливка в виде длинного шнура, свернутого в несколько витков.
Время застыло для меня, и я вспомнил пещеру Товиети, а потом настоящий желтый шелковый шнур, затянутый на моей шее, и смертоносную красавицу по имени Паликао.
– Простите, – произнес я, и боюсь, мой голос прозвучал так же резко, как если бы я выговаривал одному из своих подчиненных. – Что за брошь вы носите на груди?
Маркиза удивленно взглянула на украшение, а потом подняла голову и быстро отвела взгляд.
– А, это... – пробормотала она. – Это просто... я увидела ее в ювелирной лавке, и она мне приглянулась. Обычная безделушка.
Я понял, что она лжет.
Мы устроили несанкционированные городскими властями гонки карет в Хайдер-Парке и прочесали все близлежащие таверны в поисках пассажиров, жаждущих острых ощущений.
Двое сонных стражников завопили и разбежались, увидев надвигающуюся на них шеренгу карет, набитых пьяными вельможами и истерически хохочущими женщинами. К тому времени, когда стражники вызвали подкрепление, мы сделали два круга, завоевали первый приз (насколько я помню, огромную мягкую игрушку) и исчезли в ночи.
Было уже поздно, и я заблудился, пытаясь попасть на вечеринку. Я ездил взад-вперед по аллеям в богатых кварталах Никеи, где по обеим сторонам дороги высились чугунные ограды, за которыми виднелись элегантные особняки. Наконец я нашел нужно мне место, адрес которого был указан на пригласительной табличке из слоновой кости, и въехал в ворота.
С некоторым облегчением я понял, что не очень опоздал, поскольку аллея перед домом была забита экипажами, а около дюжины грумов держали под уздцы лошадей. Я спешился, передал поводья подбежавшему слуге и поднялся по ступеням парадного входа.
Я не знал, что за люди здесь живут, не знал даже их имени, но недавно полученная пригласительная карточка обещала «вечер, который я никогда не забуду». Поэтому я решил рискнуть.
Дворецкий с торжественно-серьезным лицом распахнул дверь, с поклоном пропустил меня внутрь и закрыл дверь за моей спиной. Мне показалось странным, что он сам остался снаружи, но, в конце концов, в каждом доме свои обычаи.
Я пожал плечами и поискал взглядом вешалку. Раздвинув занавешенный портьерами вход, я попал в огромную комнату, всю обстановку которой составляли шелковые подушки и ковер с самым толстым ворсом, который мне приходилось видеть. И не мудрено – все тела, извивавшиеся на этом ковре, были совершенно обнаженными.
Женщина-женщина, мужчина-мужчина, женщина-мужчина, мужчина-женщина-мужчина – похоже, здесь были представлены любые возможные комбинации.
Миниатюрная блондинка, голая, как и все остальные, встала и подошла ко мне с таким видом, словно ожидала, что пол вот-вот выскользнет у нее из-под ног. У нее была молочно-белая кожа, кудрявые волосы, лицо невинного ребенка и безупречное тело юной куртизанки.