Король-Провидец
Шрифт:
– Или? – поспешно перебил я.
– Или же вы можете совершить ознакомительную экскурсию, поскольку впервые пришли в мой дом.
– Ведите, – сказал я. – Я не имею титула и не люблю простоквашу, поэтом смело вверяю себя вашему попечению.
Я выразил свое восхищение картинами, скульптурами и изумительной резьбой по дереву на нижнем этаже. Когда мы дошли до кухни, Маран приоткрыла дверь, сообщила мне, что там находится, и пошла дальше. Мне хотелось осмотреть эту удивительную кухню, способную накормить обитателей и гостей такого огромного дома, но я был доволен уже тем, что нахожусь в обществе
Когда мы поднимались по мраморным изгибам лестницы на второй этаж, я решил удовлетворить свое любопытство:
– Простите за прямоту, но поскольку этот дом стоит на набережной, то я решил, что он принадлежит вашему мужу. Однако вы сказали...
– Это был мой свадебный подарок ему. И мне тоже.
– У вас нет других резиденций в городе?
– Не знаю, как много вам известно о роде Аграмонте, – сказала она. – Но мы сельские лорды и счастливы лишь тогда, когда, открыв любое окно, можем вдохнуть ароматы сена и навоза. Однако боюсь, что меня можно считать паршивой овцой в семье, поскольку для меня созерцать зеленые лужайки и пасущийся скот примерно так же интересно, как наблюдать за песочными часами.
– Жаль, – заметил я. – Ибо я всего лишь сельский паренек и не знаю ничего лучшего.
– Возможно, я никогда не смотрела на вещи с другой точки зрения, – мягко сказала она. – Например, с вашей.
Ее рука прикоснулась к моему запястью и тут же отдернулась.
– Итак, на этом этаже... – затараторила она, пародируя дворцового экскурсовода, – ...у нас есть такие ужасно интересные помещения, как комната для шиться, куда я никогда не захожу, детская, которая в настоящий момент пустует, и библиотека, которую я обожаю.
Двойные двери вели в просторное помещение со стеллажами из темного дерева, застеленное дорогим толстым ковром. Здесь были карты нашего мира и даже глобус – одно из новейших изобретений картографов.
В сокровенных мечтах я осмеливался предполагать, что доживу до конца своей военной карьеры и даже наживу достаточное состояние, чтобы построить большой особняк где-нибудь в сельской местности. Хотя я не страстный поклонник чтения, но все же не варвар, поэтому в доме, разумеется, будет библиотека. Там я смогу принимать друзей, вести беседы о старых военных кампаниях и давно погибших товарищах. В большом камине будут потрескивать дрова, а завывания метели за окнами напомнят нам о прошедших днях...
Книги не сильно привлекают меня, чего нельзя сказать о картах. Я часами могу сидеть над картой и думать о стране или местности, изображенной на ней. Если не считать музыки, это единственный из видов отдыха, который я предпочитаю, когда не испытываю желания провести свободное время на свежем воздухе.
Я подумал о том, каково быть обладателем подобной библиотеки, и снова позавидовал графу Лаведану.
Следующая комната восхитила меня еще больше – огромный зал, увешанный занавесями, с подиумом у одной стены.
– Это музыкальная комната, – объяснила Маран. – Примерно раз в месяц мы приглашаем квартет, а иногда даже небольшой оркестр. Хотя в последнее время мы этого не делали, поскольку мой дорогой муж считает музыку смертельно скучным занятием.
В конце коридора находилась немного приоткрытая двойная арочная дверь.
– Это кабинет моего
– Маран? Это ты?
– Я думала , что он сейчас в другом месте, – она возвысила голос. – Да, Эрнад. Я просто показываю дом одному из наших гостей.
Дверь отворилась, и на пороге появился граф Лаведан. Он был на пять-шесть лет старше меня – крупный мужчина с заметной склонностью к полноте. По иронии судьбы он до последней черточки напоминал сельского лорда-увальня, однако происходил из рода кораблестроителей, в то время как его деревенская жена выглядела городской аристократкой.
– Я вернулся из порта час назад и не хотел беспокоить тебя, дорогая. Добрый вечер, сэр, – дружелюбно обратился он ко мне. – Воистину редко можно увидеть настоящего офицера на вечеринке у Маран. Полагаю, вы изобрели какую-нибудь новую и жизненно необходимую схему реорганизации нашей армии?
– Нет, – ответила Маран. – Это капитан а'Симабу, тот самый, который спас нумантийцев в Спорных Землях. Ты помнишь?
– Честно говоря, нет. Я не уделяю особенного внимания тому, что не относится к моим делам. Однако примите мои поздравления, капитан, – он улыбнулся. – Так вы симабуанец, а? Полагаю, вы уже устали от шуток о своей провинции.
– Отнюдь нет, – ответил я. – Сейчас нам редко приходится сражаться с настоящим врагом, поэтому я довольствуюсь шутниками.
Улыбка исчезла, и он внимательнее посмотрел на меня.
– Прошу прощения, капитан. Не стоит быть таким обидчивым.
– Прошу простить меня , граф Лаведан, но я нахожу такие шутки более чем утомительными.
– Надо полагать, – с безразличным видом отозвался он. – Но если бы я был родом из вашей провинции, то, думаю, я бы просто научился игнорировать их. Слова – это пустое сотрясение воздуха.
Я знал одного Провидца, который не согласился бы с этим утверждением, но промолчал. Я не имел представления, с какой стати мы пикируемся в такой манере – разумеется, мое влечение к его жене не могло быть замечено за такое короткое время, и я не имел никакого права испытывать неприязнь к нему.
– Не желаете ли осмотреть мой кабинет, капитан? – спросил граф Лаведан. Я согласился.
Это было внушительных размеров помещение, наполненное моделями кораблей, морскими картами, коносаментами [5] и разнообразными книгами по кораблестроению и судоходству. Главный сюрприз граф преподнес напоследок – небольшой стеклянный ящик, в котором находилась модель корабля, похожего на тот, который я видел стоявшим на якоре в одном из никейских доков. Заметив, что судно как бы плывет в воде, я вгляделся пристальнее. Это было чудо! Корабль жил: каждый парус, каждый канат двигался, словно под напором невидимого ветра. На палубе я заметил крошечных матросов, занятых своими делами. Вода, в которой плыл корабль, тоже двигались: пенистые гребни волн накатывали на нос, а в кильватере тянулась длинная струя.
5
Коносамент – морской договор.