Король решает всё
Шрифт:
«Пора.»
Вера в последний раз сжала его ступни и тихо встала, его ослабевший до хриплого шёпота голос почти мягко спросил:
— Ты закончила?
— Нет, это только вторая ступень, — нежным шёпотом ответила Вера. — Я вымою руки и продолжу. Лежите, не напрягайтесь, я быстро.
Она пошла к тазику с водой и тщательно вымыла руки, растёрла их полотенцем, постаралась незаметно смахнуть каплю ледяного пота с виска — ей было так страшно, как никогда не было. Даже взгляд в глаза водителю сбившей её маршрутки не вызывал такого ледяного ужаса, её подташнивало,
Три шага от тазика с водой до изголовья постели Тонга. Медленные, мягкие, тихие — не нужно резких движений, не нужно смотреть на сапог с ножом…
«Господи, если ты есть… а впрочем, просить у бога помощи в убийстве? Ха.»
Она медленно опустилась на колени и мягко погладила Тонга по щекам, лёгкими движениями заставила приподнять голову и уложила его затылком на свои колени, вверх ногами заглянула в его чёрные глаза, улыбнулась, еле слышно прошептала:
— Третья ступень, правитель. Лицо, шея и руки.
— Сколько их всего? — так же тихо спросил он, она провела ногтями по его груди и улыбнулась шире:
— Сегодня будет восемь. А вообще, сколько захотите, — он смотрел в её глаза и она заставляла себя улыбаться, — вы — господин, как прикажете, так и будет.
Он прищурил глаза и прошептал:
— Ты будешь делать это только мне. Если ослушаешься, твоя смерть будет долгой и мучительной.
— Только вам, — покорно улыбнулась Вероника, прикладывая ладони к его щекам. Стала рисовать ногтями симметричные линии на скулах, на висках, вдоль морщин на лбу, которые постепенно разглаживались, разглаживались…
Сапог с ножом стоял на длинной дорожке, постеленной у одеяла, Вероника подумала, что если потянуть эту дорожку за край, то можно подтащить сапог на расстояние вытянутой руки.
Сердце колотилось так, что кроме шума в ушах, она ничего не слышала, но когда попыталась освободить одну руку и тронуть дорожку, она поползла по полу с оглушительным шорохом. Лоб правителя под её рукой опять слегка напрягся и Вера задышала громче, стала гладить его шею по очереди правой и левой рукой, в момент свободы правой подтягивая ею дорожку и делая резкий выдох, чтобы заглушить звук.
«Господи, надеюсь, это звучит как возбуждение, а не как страх.»
Страх. Он заполнил её всю и поднялся до таких высот, где ощущался всеми органами чувств, забивая ощущение реальности — металлический вкус страха во рту, сухой запах страха в горле, ледяное электричество страха по коже, везде, от пальцев ног до макушки.
На очередном движении правая рука наткнулась на край сапога, Вера позволила себе скосить в ту сторону прищуренные глаза, молясь про себя, чтобы в полумраке палатки Тонг не заметил её взгляда.
Нож торчал из сапога прямо под её рукой, дотянись и возьми…
Вероника перевела очередное движение левой руки с груди на шею и к подбородку, а правой в этот момент потянулась и нащупала рукоять ножа. Вдохнула особенно глубоко и шумно… и вдруг наклонилась, накрывая губы правителя крепким поцелуем, одновременно выдергивая нож из сапога
«Боже, получилось.»
Она сидела над остывающим трупом, сжимая в руке нож и чувствуя себя незаинтересованным зрителем какого-то низкопробного фильма. Тело было таким лёгким, как будто наступила невесомость, теплая кровь залила одеяла, пятно расползалось всё дальше, Вера мягко сняла голову Тонга со своих коленей и встала, постепенно приходя в себя.
«Какое, к чертям, получилось?.. Я в центре вражеского лагеря, с трупом на руках, а от охранников меня отделяет только тонкая ткань, которая от ветра качается.»
Пляшущие в свете костров тени двух часовых переминались с ноги на ногу у входа, тихо переговаривались. Веру опять начало тошнить от страха — а действительно ли он отдал приказ никому не входить? Что, если ему принесут вина прямо сейчас?
Вкус его крови во рту вызывал рвотные позывы, девушка дотянулась до оставленного кубка с вином и прополоскала рот, сплюнув вино на окровавленное одеяло. Подумала, махнула рукой и допила бокал — хуже не будет, куда уже хуже?
Ещё раз вымыла руки, вымыла нож, вытерла полотенцем и осмотрелась — мятые одеяла, труп с запрокинутой головой и открытым ртом, огромная лужа крови на полу. С первого взгляда ясно, что тут было.
Тихо положила нож на полотенце и подошла к Тонгу, рассматривая его довольное лицо. Пожала плечами и подложила ему под голову подушку, укрыла одеялом, аккуратно прикрыв кривую дыру в шее, из которой продолжала тонкой струйкой вытекать кровь. Разложила оставшиеся подушки рядом с ним в форме человека, укрыла одеялом, отступила, посмотрела — похоже на двух спящих людей.
«Ага, и уснули они в луже крови.»
Взяв кувшин, она художественно разлила вино по краям кровавого пятна, положила кувшин так, чтобы казалось, что его случайно столкнули со столика в порыве страсти.
«Вот так. Лучше всё равно не будет.»
Взяла с полотенца нож и стала тихо обходить палатку вдоль стен, прислушиваясь и даже принюхиваясь. Рекой пахло от дальнего края, плюс там было тише всего, и она решилась. Опустилась на колени и разрезала ткань палатки у самой земли, чтобы не выдать себя заранее, прижалась щекой к полу и выглянула — темно, деревья, где-то вдалеке поблёскивает вода.
«Пойдёт, выбор всё равно не большой.»
Вероника прорезала дыру побольше и протиснулась на ту сторону, стараясь не создавать шума и даже не дышать. Палатка оказалась у края поляны, буквально в двух шагах была тропинка, петляющая вдоль берега реки… и по этой тропинке кто-то шёл.