"Король" с Арбата
Шрифт:
Мы выскакиваем на улицу. Я бережно несу микроскоп. В сарае сначала по очереди заглядываем в объектив микроскопа, потом решаем, что с ним делать дальше.
– Пусть сам отнесет в магазин,- говорит Лева,- войдет, извинится и отдаст продавцу.
Бахиля ежится, ерошит затылок:
– А если он позовет милицию?
– Ну и пусть зовет, а ты все объяснишь, скажешь, как было. Скажешь, что понял свою вину. Попросишь простить.
– Вдруг не поверят. Меня заберут и отца вызовут. Лидочка оглядывает нас, недоумевает:
–
– Правильно, все пойдем,- шумим мы,- не бойся.
– Все равно заберут,- глухо, будто самому себе, говорит Бахиля.- Ведь у меня уже была история, ну, с конфетами. Кто же теперь мне поверит?
Мы опять примолкли, ломаем головы, что придумать.
– В райком надо, вот что!-вдруг хлопает в ладоши Рыжик.- К Наташе! Она же нас знает.
И сразу все заулыбались, засуетились. Конечно, нужно идти в райком. Вместе с Бахилей и с микроскопом. Наташа поймет. Она такая, что все может понять.
Мы разбежались по домам, вернулись с чистыми руками, причесанные, в праздничных рубашках. Женька даже из кармана курточки вытянул кончик носового платка.
У входа в райком потоптались, оглядели друг друга. Лева серьезно говорит всем нам:
– Только ничего не врать. Все начистоту. Это райком. Понятно?
Нам все понятно. Мы открываем тяжелую дверь.
Наташа принесла еще стулья, всех усадила. Перед ней на столе микроскоп. Лева начал рассказывать. Несколько раз звонил телефон, но Наташа не поднимала трубку. Какой-то паренек в очках открыл дверь и делает Наташе знак. Она морщится, отмахивается.
– Потом, я занята.
Лева кончил рассказ. Мы нетерпеливо смотрим на Наташу. Она о чем-то раздумывает, потом весело кивает Бахиле.
– Ничего, Сережа. У нас в детдоме и не такое бывало. Пойдемте все в магазин.
И опять мы идем по нашему Арбату. Под ногами путается Славик. Бахиля бережно несет микроскоп, то и дело посматривает на Наташу. Она молча кивает ему, подбадривает:
– Так, Сережа, так. Молодец.
Падает маленький дождь. Бахиля прячет микроскоп под рубашку, улыбаясь, подставляет лицо холодным каплям. У самого магазина Бахиля вдруг сбавляет шаг, замялся.
Наташа обнимает его, подбадривает:
– Ничего, Сережа, все будет хорошо.
Он протягивает ей микроскоп, тихо просит:
– Отдайте вы. Я боюсь.
Наташа хмурится, говорит сердито:
– Будь мужчиной. Ну-ка, выше голову, смелее. Все вместе мы входим в магазин.
Бахиля прямо к прилавку, ставит микроскоп;
– Вот,- говорит Бахиля растерянному продавцу. Тот засуетился, из-за прилавка выкатился, всем руки жмет, а Славика поднял, поцеловал.
А потом мы все по очереди рассматривали в микроскоп каплю воды, волос, кусочек газетной бумаги.
Продавец нам не мешал. Он стоял с Наташей в углу магазина и о чем-то с ней тихо переговаривался. Потом он подошел к нам и стал расспрашивать про киноаппарат.
–
– А сколько диоптрий?- участливо оглядывает нас продавец.
Я сказал, что не знаю, а Мишка бухнул:
– Побольше бы.
Продавец долго смеялся, вместе с ним смеялся и Лева. Ведь Лева носит очки, а потому давно знает, что значит диоптрии. Потом продавец стал объяснять нам, что такое единицы светосилы и как их люди рассчитывают. Он подобрал нам чистенькую голубоватую линзу, назвал ее линзой «мениск» и стал заворачивать в замшевую тряпочку.
Мы тоскливо переминаемся, шарим руками по пустым карманам.
– Ну, берите,- протягивает он линзу «мениск». Мы друг на друга смотрим. Он догадался, смеется:
– Это мой вклад в развитие отечественного кинематографа. Дарю, ребята.
Из магазина мы выпорхнули шумной воробьиной стайкой. Лева линзу несет, а мы все его конвоируем. Наташа укоризненно говорит:
– Как же вы, ребята, с диоптриями опозорились.
– А мы их не проходили.
– А вообще-то вы повторяете, что проходили? Ведь скоро в школу.
Мы замялись. Собственно, а когда же повторять, если мы все время заняты?
– Славику нужно помочь. Готовьте его к занятиям. Таблицу умножения почаще спрашивайте,- советует Наташа.
– Славик,- зовет она,- сколько будет семью шесть?
– Сорок три,- без запинки говорит Славик.
– Да, приблизительно так,-шутит Мишка,-сорок два, сорок три.
Мы все хохочем.
– Семью семь?- громко говорит Наташа.
– Сорок девять,- весело отвечаем мы.
– Семью восемь?
– Сорок восемь,- кричит Славик.
– Да, приблизительно так…- снова прикидывает Мишка,- сорок восемь, сорок девять.
Наташа взялась за голову, остановилась.
– Ты что, нарочно?- спрашивает она Славика. Он краснеет, мнется.
– Ну-ка, не валяй дурака. Семью восемь?
Славик смотрит в тротуар, за спиной пальцы загибает:
– Пятьдесят шесть.
– Ну, то-то. А семью девять?
Он опять смотрит в тротуар, отвечает сердито:
– Шестьдесят три.
– Вот что, дружок,-строго говорит Наташа,-каждое утро будешь приходить ко мне в райком. Начнем с тобой заниматься умственной гимнастикой. Безобразие. Позор. Ведь скоро в школу.
На Смоленской площади мы расстаемся с Наташей. Ей в райком, нам на Плющиху.
Наверное, никогда еще такого не видела и не слышала наша Плющиха. Мы идем дружно в ногу под Лидочкину команду:
– Пятью пять!
– Двадцать пять,- громко отвечаем мы.
– Шестью восемь!
– Сорок восемь.
– Вас не спросим,- бурчит сзади Славик.
Бахиля и Славик идут в стороне. Мне слышно, как Сережка терпеливо объясняет Славику, почему одиножды один будет один, а не два.
– Ну, теперь понял?- спрашивает его Бахиля.