Король Севера. Измена
Шрифт:
–Так, значит, ты оцениваешь мою сестру? В одну жалкую царапину?!
–Я мог сломать тебе руку! Вместо этого позволил себя бить! Хватит, говорю я!
–Ты подлое.., – начала девушка, но тут за поворотом коридора раздались шаги.
Сюзанна с ненавистью взглянула на Линнфреда, подобрала юбки и побежала прочь.
–Огласки боится, – усмехнулся Линнфред. – Проклятие, я успешно прятался два дня, а здесь, с этими всеми новостями, расслабился.
Из-за поворота вышел лорд Перрье, вежливо наклонил голову в знак приветствия и пошел дальше. Фадрик с невольной завистью проводил милорда взглядом. Стройная
–Так что произошло у тебя с этой девицей?
–Не с нею, с ее сестрой. Дерьмо! Как славно, что отец отсылает меня в Молдлейт. Если б не это, я б прям не знал, что и делать.
Фадрик грустно улыбнулся. Так всегда получается: кому-то все, а кому-то объедки с высокого стола. Двум братьям-Молдлейтам: Линнфреду и Даггарду повезло. Боги не обделили их здоровьем и красотой. Оба молодых лорда при дворе имели опасную репутацию: и для соперников, и для женщин. Правда, о подвигах Даггарда было известно меньше. И пощечин, на памяти Фадрика, ему не давали никогда.
Линнфред, правильно поняв улыбку брата, успокаивающе похлопал того по плечу.
Двое молодых светло-русых голубоглазых мужчин молча пошли бок о бок. Один – высокий, широкоплечий, с трудом приноравливающий широкий шаг к шаркающей походке второго – худенького, сгорбленного, тяжело опирающегося на трость калеки. Лучи вечернего солнца пробирались сквозь узкие окна и заставляли людей отбрасывать тени на светло-серые стены. Как ни странно, очень похожие тени, практически одинаковые.
Вардис
Дул холодный ветер, совсем не свойственный месяцу начала осени. Вардис раз пятнадцать проклял себя за оставленный в комнате плащ. Можно уйти со стены, но рано: наследный лорд еще не окончил проверять посты.
Впрочем, проверять особо нечего – лорды Кантора проводили обходы каждый день в одно и то же время, поэтому страже ничего не стоило подготовиться к появлению хозяина, нацепив личину усердия и бдительности. Скука.
Родовой замок Канторов назывался Лисий Зуб, но последние лет пятьдесят в ходу было второе название – Зубец. Никто уже не помнил, кто впервые так обозвал обитель лорда-наместника, но название прижилось, и многим казалось весьма удачным.
Зубец построили около пятисот лет назад. В те времена замок являлся образцом красоты, величия и удобства, но годы прошли, строить стали иначе. Канторы неоднократно задумывались, не возвести ли новое родовое гнездо…что-то мешало.
Вардис знал: при его правлении нового замка у рода не появится. Он любил Зубец. Любил донжон с возвышавшимися на вершине пятью башенками, тесный внутренний двор с колодцем и дверью потерны1, внешний двор со зданиями кузницы, конюшни, хлева и маленьким садиком. Особенно любил широченную – телега проедет – стену. В детстве Вардис часто сидел на ее краю, бесстрашно болтая ногами, рискуя свалиться. Случись такое, и лежать мальчишке в могиле: рва вокруг замка не было. По приказу Элисьера его закопали еще до рождения Вардиса. Канторы не воевали около сотни лет, а ров вонял каждый день.
Вардис
Плевка не вышло – из кухни появилась Далая, и Вардис поспешно сглотнул накопленную слюну. Впрочем, девушка на него не смотрела. Пожалуй, она проигнорировала бы не только слюноизвержение в сторону собаки… Вардис с грустью подумал, что вырядись он в костюм паяца, да пройдись по канату, Далла все равно посмотрит в другую сторону.
Взгляд сам собою устремился вдаль. Через поле с одинокими обмолоченными снопами пролегала дорога, убегая в синеющий еловый лес. Ленивое солнце вылезло из облаков, прошлось лучами по верхушкам деревьев.
«Как скучно!» – подумал Вардис, и в этот момент…
Не может быть. Хотя, на обман зрения не похоже.
Вардис пристально всмотрелся и удивленно притопнул – ему не померещилось, к Зубцу приближались гости. Их было то ли девять, то ли восемь. Кони поднимали копытами сохранившуюся с лета пыль, и всадники двигались в мутном облаке. Собственно, это самое облако и привлекало внимание.
Всадники скакали быстро, и уже через несколько минут стало возможно рассмотреть их знамена, точнее – знамя, одно на всех. Раскидистая сосна на желтом фоне. Яркий, прямо таки режущий глаз герб дома Шаленов. Впереди всех ехал сам благородный лорд, темно-зеленый плащ развевался на ветру, хлопая коня по заднице. Легковато одет лорд для сегодняшней погоды.
«Отец будет рад», – подумал Вардис, – «Давненько у нас не было старых друзей».
К воротам он успел как раз вовремя – запыленный Игбор Шален еще не спешился.
–Вардис! Ты ли это? Уезжая отсюда лет…
–Семь, – улыбаясь, подсказал Вардис.
–Точно, семь… как время летит… Да, я и не думал, что увижу тебя таким высоченным. И в плечах широк… Весь в отца! А где Элисьер?
–Ему нездоровится, – ответил Вардис, помогая тучному лорду сползти с коня, – уже месяц или два, даже посты на стене я проверяю.
–Помедленнее говори, что частишь? Ну-ка повтори, что только что сказал.
–Нездоровится отцу, говорю. Давно уже.
–Не радуешь ты меня, – нахмурился Игбор. – Думал, хоть у Канторов все в порядке, так нет… Ну что, веди к нему. Ох, время, время… что ж ты будешь делать…
Элисьер ждал гостей. Из окна хозяйких покоев, где лорд Кантор проводил большую часть времени, хорошо просматривался двор, и старый друг был встречен с распростертыми объятиями.
–Игбор! Старый пес! Как тебя занесло в наши северные края?
–Намеренно ехал, клянусь, намеренно, – засмеялся Шален, похлопывая Элисьера по спине, и добавил, чуть тише. – Погано выглядишь, друг мой.
–Старость и болячки никого не красят, – вздохнул шестидесятилетний Кантор и, тяжело припадая на правую ногу, поплелся к креслу. – Я, как старое дерево, вроде скриплю пока, а налетит буря, и поминай, как звали… Но рад, очень рад, что довелось увидеться перед смертью. Вардис! Что стоишь, прикажи, пусть ужин несут.