Король Севера. Измена
Шрифт:
Фадрик честно напряг память, но, видимо образ Элии Шейд был настолько безнадежно потерян в ней, что любые раскопки становились бесполезными. Поэтому Молдлейт отрицательно покачал головой.
– Жаль… Твой отец хотел женить на ней Линнфреда, да моя девка засвоевольничала. Живет теперь с мелким лорденком, моим собственным вассалом. Любовь, говорит…
Фадрик подумал, что на месте девушки, пожалуй, тоже предпочел бы Линнфреду кого– то другого, но вслух, разумеется, ничего не сказал. Впрочем, разговоры пора было прекращать – Морт закончил с упряжкой,
– Ну, ни пуха ни пера тебе, мальчик,– Шейд снова крепко хлопнул Фадрика по плечу. – Езжай осторожно, да смотри, возвращайся до темноты.
– Будет сделано, – ответил Фадрик.
Тогда он не знал, что нарушит это обещание.
О том, что меж соседями плохие отношения, всегда можно определить по дорогам. Итак не шибко чистые, широкие и ухоженные, но по крайней мере вполне пригодные для поездок со стороны столицы, со стороны земель Лотара они отличались особенной запущенностью. Во всяком случае, указанная Шейдом узенькая, кривая дорожка с заросшими травой колеями, не выглядели ведущей к людскому жилищу. Сменившая ее тропинка, на указателе к которой было написано «Прямой тракт», выглядела еще хуже. Уж трактом– то это убожество назвать мог только слепой.
Фадрик ничуть не удивился тому, что через два часа езды, когда по всем расчетам они уже пересекли границу земель Шейда, у кареты сломалась ось.
– Ах поганая дорога! – ничуть не стесняясь присутствия лорда, ругался Морт, в злобном бессилии глядя на здоровенную выбоину, из которой сиротливо торчало чудом уцелевшее колесо. – Будь прокляты хозяева этих мест! Счастье еще, что лошади не поломали ноги на ихних гребучих колдобинах!
Лошади, будто понимая речи возницы, согласно встряхивали гривами.
Бурное словоизвержение Морта не оставило равнодушным и Кобрина. Мрачно взглянув на поломанную карету, воин достал топорик и молча направился в сторону шумевшего невдалеке леса.
Пока делали ось, пока прилаживали на место, прошел час. Фадрик с беспокойством глядел на небо. С востока наползали сизые тучи – возможные предвестники дождя. Солнце, в момент отъезда из замка стоявшее высоко над головой, сейчас уже порядком склонилось к закату.
– Вернемся, милорд? – с надеждой заглянул в глаза Фадрика Дарис. – Сами посудите, раз все так плохо началось, неужто может лучше закончиться? Завтра ведь тоже будет день…
– Нет, – честно признаться, Фадрик и сам был того же мнения, но возвращаться в замок Шейда несолоно хлебавши стыдился. – Жаль поворачивать обратно – пути осталось не больше часа. А назад нам сегодня быть может и ехать не придется, – легкомысленно добавил он. – Каким бы сумасбродом ни был Лотар, не думаю, что откажет в крове посланцу короля.
Дарис, похоже, сомневался, но вслух ничего не сказал. Другие тоже молчали, а напрасно – возможно, терзаемый неприятными предчувствиями Фадрик и отказался бы продолжать путь, ополчись против все слуги. Но слуги молчали, и Молдлейт остался при своем.
Несмотря на
– В чем дело, Дарис?
– Лорд Лотар отказался впустить вас в замок, милорд. Он сказал, что посмотрит на вас и тогда решит, нужны ли ему гости.
Фадрик, не привычный к столь наглому обращению, чуть не задохнулся от возмущения:
– Ты сказал, что я приехал от лорда Молдлейта, члена королевского совета?
– Сказал, ваша милость, но он ответил, что не видит разницы в нежданных гостях.
Фадрик изумился, несмотря на поднявшуюся в душе злость. Как смеет этот лордик, один из сотен ничтожных вассалов, так относиться к нему, сыну самого лорда– председателя Совета! Впрочем, излить негодование слугам юноша не успел – массивные ворота замка отворились.
Навстречу разозленному Молдлейту вышел плотный рыжеволосый мужчина. Никем, кроме как самим Эмори Лотаром, он быть не мог: на статус лорда указывал и богато украшенный вышивкой камзол, и дорогой меч на поясе, и осанка – Лотар держался, словно пробил головой небо. Кроме того, видимо, чтобы пришлые точно не впали в заблуждение, сухопарый подросток нес впереди лорда треугольный щит с гербом рода – ветвью можжевельника. Десяток вооруженных секирами охранников топали по бокам. Поверх кирас на каждом из них была котта – тоже с изображением можжевеловой ветви.
Сам король порой шествовал с меньшей помпезностью.
– Я слышал, у ворот меня ждет сам Молдлейт, – сказал лорд, не утруждаясь приветствиями. – Не вижу его тут.
– Молдлейт перед вами, милорд, – Фадрик выпрямился, насколько позволял горб. – Я Фадрик Молдлейт, сын Уолдера.
– Калека?! Сын Молдлейта?! – Лотар расхохотался. – У этих ворот давно не подают милостыню, мальчик!
Кровь бросилась Фадрику в лицо, но он не зря был самым сдержанным из детей своего отца.
– Перед вами, лорд, гонец его величества. Я тут по поручению короля и прошу обходиться со мной надлежащим образом.
– Гонец короля? Да неужто? – Лотар не счел нужным скрыть своего презрения. – И что же понадобилось от меня Сильвберну? А?
– Мне бы не хотелось говорить об этом при всех, милорд.
– Либо говоришь сейчас, либо не говоришь вообще. Я ухожу в замок и запираю ворота. Ну?
И Фадрик понял, что Шейд предупреждал его не зря. С этим типом договориться не получится. Ему надо привезти собственноручно подписанный королем указ, и ткнуть в него мордой. И везти этот указ должен не слабый парнишка вроде Фадрика, а бугай, любое неповиновение которому грозит обернуться проломленным черепом. Но сын Молдлейта не был бы сыном Молдлейта, если б отступал при первых же трудностях.