Король Севера. Любовь
Шрифт:
– Народу станет больше, – Селисса равнодушно пожала плечами. – А ты чего хотел, чтобы они пропустили такое развлечение?
– Развлечение! – Линель хлопнул ладонью по подоконнику. – Это позор, а не развлечение! Проклятый Линнфред, кто заставлял его на каждом углу трепаться о поединке?
– Ну, не зря же говорят, что у Уолдера не все сыновья умные, – королева, приняв решение вставать, принялась выворачиваться из одеяла. – Что ж ты не приказал ему молчать?
– Мне в голову не пришло. Само собой разумеющимся казалось, что такие вещи следует держать в тайне, так нет.
– Ну-у, – задумчиво потянула королева, изучая пол. Лежавший на нем ковер по-видимому не казался ей настолько
– Что ты имеешь в виду? – удивился Линель.
– Что он тоже может полагать, что поступок его рыцаря как-то опорочил тебя.
Король промолчал. Дурацкая, совершенно идиотская ситуация. Как, скажите на милость, на его королевской репутации может отразиться поведение рыцаря Молдлейта? Тем более, что он-то, король, поступок рыцаря неправильным не считал… Ну, наказали болтливого деревенщину, так что с того?
Линель никак не мог понять, отчего такая суета. Тем больше его удивило отношение к случившемуся Байярда.
Королевский советник тщательно выспрашивал все подробности случившегося, особенно обращая внимание на слова наказанного парня. Чем больше он слышал, тем мрачнее становился, а потом и вовсе вздохнул, закрыв лицо руками. Этот жест доконал короля, тот плюнул и ушел. Он даже хотел было отменить поединок, на который уже дал разрешение, но побоялся, что это плохо скажется на нем. И теперь, глядя в окно, он размышлял, не поступил ли опрометчиво.
Время текло, и народу во дворе становилось все больше и больше – сплошь знать. Весть о случившемся в глухой деревушке дошла до каждого. Благодаря трепливым языкам придворных, дошла в приукрашенном, преувеличенном виде. До ушей Линеля долетели и самые отвратительные из этих версий, например, согласно одной из них, деревенщина рассказывал о мародерах из королевской армии, и король лично повелел его умертвить, чтобы слухи о бесчинствах его людей не доползли до других деревень.
Как гадко все выглядело!
И еще рыцарь этот… как его там… Ольбург или Орбурк. А, не суть важно! Важно то, что этот помешанный на рыцарских обетах мужик счел свою честь затронутой, а страдать от этого Линелю.
Ох. Ну что, им тут медом намазано?!
На площадь перед дворцом в полном составе вышли члены королевского совета. Несколько лордов с сыновьями и дочерьми, уже занявшие места на скамьях, потеснились. До поединка оставалось меньше получаса. Что ж, пора и королю занять свое место.
Пока супруг стоял у окна, наблюдая разворачивающийся спектакль, королева успела выбрать себе платье и позвонить в колокольчик, подзывая служанку. Линель со вздохом снял с вешалки темно-синий, контрастный с ярко-алым одеянием жены камзол.
– Оставь, – невольно поморщился он, глядя, как Селисса достает из шкатулки сапфировое ожерелье. – Возьми лучше изумруды или гранаты. Жемчуг в крайнем случае.
Судя по недоуменному взгляду, королева сильно удивилась. Муж раньше никогда не мешал ей одеваться так, как она хотела. Но недоумение на ее лице быстро сменилось злостью, и сапфировое ожерелье было с решительностью застегнуто на шее.
Линель только хмыкнул. В конце концов, в одном нижнем белье и с этим ожерельем жена смотрелась ой как соблазнительно…
Воплощению в жизнь возникших шаловливых мыслей помешал приход слуг. Настроение короля совсем испортилось.
Для королевской четы у самой границы ристалища поставили два удобных кресла, к которым Линель прошел, не глядя на окружающих. Только умастившись на мягком сидении он обвел площадь взглядом. А посмотреть было на что.
Поглядеть на поединок за королевскую честь пришел едва ли не весь двор. Под утренним
Зарождающийся скандал прервало появление поединщиков. Рыцари, красуясь на публике, вышли одновременно с двух сторон площади, сверкая начищенным доспехом. Оба – с непокрытыми головами, держа шлема подмышками – синхронно поклонились королю.
Появился королевский герольд.
– Жители великолепного Сильвхолла! – голос привычного к долгой и громкой говорильне человека разнесся по всему двору. – Сегодняшний день, вне сомнений, благословленный всеми богами, ознаменован рыцарским поединком в защиту чести вассала благородного лорда Уолдера Молдлейта Орбрука и Его Величества Линеля Первого Сильвберна, – при этих словах Линель скривился, но быстро взял себя в руки. – Рыцарь Орбрук обвиняет рыцаря Мельзака в оскорблении деянием, выразившемся в том, что в присутствии Его Величества сей рыцарь позволил себе истязание и лишение языка подданного Его Величества за поносные слова о войске Его Величества, чем подтвердил оные, ибо насилие в ответ на оскорбительную речь лишь подтверждает истинность этой речи. Сим, не позволив Его Величеству самолично вершить суд над своим подданным, рыцарь Мельзак присвоил себе полномочие королевской власти и сим деянием нанес Его Величеству несмываемое оскорбление, кое нанесено и рыцарям, сопровождавшим короля, ибо оскорбление короля в присутствии его рыцарей ложится на сих рыцарей пятном позора. Посему рыцарь Орбрук обратился к сюзерену за разрешением на поединок между ним и рыцарем Мельзаком, ибо по законам войны рыцари одного господина не вправе выступать друг против друга помимо воли последнего. Лорд Молдлейт, даете ли Вы соизволение на оный поединок.
– Даю, – сказал Уолдер. По выражению его лица ничего нельзя было понять.
Герольд вопросительно взглянул на короля и склонился в глубоком поклоне. Линель махнул рукой, показывая, что можно начинать. Подбежавшие оруженосцы помогли поединщикам надеть шлемы, вручили тяжелые щиты. Рыцари медленно пошли на сближение.
Это только в сказках герои от рассвета до заката гремят мечами, в жизни все совсем не так. Попробуй-ка помаши железякой весом в три-четыре фунта несколько часов подряд, принимая на нее удары, да отражая их. Мало кто долго продержится. А вот углядеть у противника слабое место, рубануть, пусть один раз, но зато с результатом, это совсем другое дело. Звон стали на потеху зрителей хорош для турниров, не для смертельной битвы. А именно смертельная битва сейчас разворачивалась перед глазами толпы.
Мельзак, более рослый, чем его противник, с длинными руками, первым пошел в наступление. Рубящий удар он нанес справа налево, грозя развалить противника, но уже в полете поменял траекторию движения меча, и лезвие полоснуло слева направо сверху вниз по ногам Орбрука.
Сухопарый рыцарь не стал парировать удар. Опытный, по-видимому знавший технику работы своего соперника, он просто сделал шаг назад, выходя из-под удара. И тут же, резким рывком устремившись вперед, атаковал сам.
Мечи столкнулись, зазвенели. Мельзак сильным тычком щита попытался отбросить от себя противника, и Орбрук не стал ему в том препятствовать. Разорвав дистанцию, он закружил вокруг соперника, как охотничий пес вокруг медведя.