Король Севера. Любовь
Шрифт:
Холдстейн с интересом смотрел на Даггарда. Они неоднократно встречались в Сильвхолле и, положа руку на сердце, это был единственный из Молдлейтов, с кем Моэраль был готов иметь дела. Старший, Линнфред, походил на животное своими повадками и тупостью, даже его высокое воинское искусство не располагало к нему Холдстейна. К среднему, Фадрику, Моэраль относился равнодушно до тех пор, пока тот не женился на Рейне, а теперь и вовсе ненавидел, дав клятву убить при встрече. А вот Даггард, веселый, пользующийся вниманием у женщин, умный и решительный, Моэралю нравился. Разумеется, лишь настолько,
– Милорд.
– Для вас – король, но, кажется, наши мнения на сей счет расходятся?
– Верно, – Даггард улыбнулся. – Вы не будете возражать против обращения «лорд Холдстейн»?
– Буду, – Моэраль вернул улыбку. За его спиной Теллин Ирвинделл, навязавшийся в сопровождение короля и страстно ненавидевший всех, кто хоть сколько-нибудь был связан с королевским советом, скрипнул зубами. – Но для вас это, по всей видимости, не имеет большого значения. Впрочем, вы хотели говорить с королем, и я, по правде, тоже хочу говорить с королем. Так что с вами, Даггард, я дел вести не намерен. Зовите Линеля.
Но Молдлейт с сожалением пожал плечами:
– Не могу, милорд. Его величества нет в замке.
Глухая злоба наполнила сердце Моэраля. Он почувствовал, как кровь прилила к лицу и с трудом удержал на языке готовое вырваться бранное слово. Его провели! Он отправил войско вдогонку за Линелем, а тот улизнул. Бросил свою армию, мерзавец, и сбежал.
Кривя губы в гримасе отвращения, Холдстейн не проговорил – прошипел:
– Я восхищаюсь вашим правителем. Как это достойно короля: бросить своих людей на произвол судьбы!
– Политические решения даются нелегко, сами знаете, – Даггард построжел лицом. – Его величество думает не о своем благе, а о судьбе королевства. Он поручил командование мне, поэтому если вы, милорд, готовы вести со мной переговоры, ведите. Если нет… что же, лорд Вардис вас простит… наверное.
Холдстейн лишь усмехнулся:
– Даггард, я отсюда слышу, как неровно бьются сердца ваших людей. Ваша верность Линелю мила и трогательна, но угрозы по меньшей мере наивны. Вы ведь понимаете, что своими силами я снесу этот замок, который и замком-то назвать нельзя, сравняю его до земли вместе с вашим войском. Так к чему эти пафосные речи? Просто скажите, чего вы хотите, и начнем серьезный разговор.
Молдлейт улыбнулся. Моэраль невольно восхитился им: ведь Даггард не знал, насколько далеко готов зайти Холдстейн в своем стремлении уберечь друга. Ему выдался такой шанс – уничтожить армию соперника, и между ним и этим шансом стоял всего лишь человек… Кто мог гарантировать, что Моэраль им не пожертвует?
Облизнув пересохшие губы, Молдлейт проговорил:
– У нас несколько требований к вам. Мы отпускаем лорда Кантора в целости и сохранности, невзирая на то, что это, без сомнения, принесет нам в будущем массу проблем. Взамен мы требуем, чтобы вы позволили нашей армии беспрепятственно покинуть Гофос и не преследовали ее.
Моэраль задумался. Даггард действительно умен – понимая, что крепость грозит ему гибелью, он желал лишь уберечь доверенное ему войско, пусть даже такой уход – без боя, не делал ему чести. Такой поступок нельзя не уважать.
Холдстейн кивнул. Он понимал, что эти люди
– Это не все.
Теперь Моэраль нахмурился. Он и так шел на достаточные уступки, и ему не нравилось, что Молдлейт хочет большего. Но Даггард, игнорируя недовольство Холдстейна, продолжил как ни в чем не бывало:
– Мы требуем перемирия. Пообещайте нам, что летом не будете вести военные действия, и мы…
– Нет.
Всего лишь одно слово, но оно прозвучало так, что Молдлейт оборвал свою речь.
– Нет, – снова повторил Моэраль. – Я разбил вашего короля наголову и закреплю успех. Уверяю вас, Вардис поймет, если что. Я не буду терять лето ради ваших угроз. Я просто отправлю вас всех к духам предков и сожалеть не буду.
Молдлейт пристально смотрел на Холдстейна. Он видел, что тот не шутит… и боялся. Не зная, как подступиться к непроницаемому словно камень Моэралю, он нерешительно проговорил:
– Но подумайте сами, кто может гарантировать, что иначе ваше войско не кинется за нами в погоню…
– Я. Я обещаю, что дам вам неделю. Этого вполне достаточно, чтобы убраться отсюда подальше. Я гарантирую, что неделю не буду вести никаких действий против вас. Неделю – не больше.
– Тогда месяц.
– Нет.
– Месяц, милорд! Если я просто отдам вам пленника и уберусь отсюда, с меня снимут голову, а мне все равно, убьете меня вы или Сильвберн. Так что месяц, иначе за жизнь Кантора я не ручаюсь.
– Я подумаю, – сказал Моэраль.
Развернул коня и поехал прочь.
Он думал два дня. Прикидывал сроки – как быстро Линель оправится от поражения, размышлял, куда следует нанести следующий удар и сколько на это потребуется времени. Советовался с лордами, впрочем, их советы ему слабо помогли.
Ирвинделл, недолюбливавший Вардиса, вообще считал, что нельзя идти на уступки врагу, и следует немедленно атаковать Гофос, чего бы это ни стоило. Риалан Смони, напротив, полагал, что ради спасения верного союзника можно пожертвовать чем угодно. Этот когда-то насмерть перепуганный грядущей смертью мальчишка все еще питал склонность к рыцарским замашкам. Орпу советовал пойти на компромисс и ограничиться двумя неделями перемирия. Приречным лордам было все равно.
В итоге все решила погода. Наметивший своей следующей целью Золотую Падь, Моэраль долго и дотошно допрашивал двух приведенных к нему разведчиками крестьян и в результате решил уступить Молдлейту. Плодородная почва Пади питалась несколькими притоками Муора, и у северного короля не было сомнений, что мосты через эти притоки давно сожжены – лорд Пади был не дурак и мог догадаться, куда обратятся глаза Холдстейна после Тавесты. Значит, на нормальную переправу можно не рассчитывать. Крестьяне сообщили, что в период таянья снегов на реках половодье, которое окончится едва ли не в конце весны. Значит, Моэраль ничем не рисковал, отдавая Молдлейту целый месяц.