Король-Уголь
Шрифт:
Ясно было, что управляющий захвачен врасплох и не успел еще обдумать свою линию поведения.
— Я думаю, вы сами понимаете, — сказал он, наконец, — насколько неприятно нам, администрации, слышать, что наши рабочие подозревают нас в обмане.
— Мы не говорим, что Компании что-нибудь известно об этом, мистер Картрайт. Возможно, кое-кто тайком наживается за наш счет, и ни вы лично, ни Компания об этом не знаете. Контролер от рабочих нужен, чтобы оградить и наши интересы и ваши.
— Благодарю, — сухо бросил управляющий, и по тону его чувствовалось, что он с трудом сдерживается. — Хорошо. Раз уж вы уперлись в
Это означало, что аудиенция кончена. Майк Сикориа покорно шагнул к дверям. Но Эдстром был из тех муравьев, которые не поворачивают назад. Увидев это, Майк поспешно вернулся «в строй», словно надеясь, что его слабость останется незамеченной.
— Вы нас извините, мистер Картрайт, — сказал Эдстром, — но нам нужно получить ваш ответ сейчас же, чтобы уже с утра контролер мог приступить к работе.
— К чему такая спешка?
— Нет никаких оснований откладывать, сэр. Мы выбрали человека, и мы готовы платить ему.
— Кто именно из рабочих готов платить ему? Не вы ли двое?
— Я не уполномочен называть имена остальных, сэр.
— Ого! Оказывается, тайное общество!
— Отчасти да, сэр.
— Сильно сказано! — зловещим тоном сказал управляющий. — И вас нисколько не беспокоит, что об этом скажет Компания?
— Мистер Картрайт, мы не понимаем, почему Компания может возражать. Нам надо просто договориться с вами, как это осуществить.
— Для вас это просто, а для меня нет! — резко возразил управляющий, но тотчас снова взял себя в руки: — Поймите, Компания ни в коем случае не станет препятствовать рабочим, если они желают проверять цифры своей выработки. Компания всегда стремится к справедливости. Но такое дело нельзя провести в одну минуту. Вы будете оповещены о моем решении…
Это был еще один намек, что разговор окончен, и снова Майк двинулся к дверям, а за ним уже и Эдстром. Но на сей раз третий муравей бросился в ров.
— Все-таки скажите точнее, мистер Картрайт, когда контролер сможет приступить к работе? — спросил Хал.
Управляющий метнул на него сердитый взгляд. Ему понадобилось огромное усилие воли, чтобы сдержать свой гнев.
— Я сейчас не могу ответить на этот вопрос. Я дам вам знать, когда сочту это для себя удобным. Все. До свидания.
С этими словами Картрайт распахнул перед ними дверь, и его жест был равносилен приказу. Но Хал не отступил.
— Мистер Картрайт, — сказал он, — ведь, кажется, нет закона, который запрещал бы рабочим иметь своего контролера, правда?
По взгляду управляющего было ясно, что он отлично знает текст закона. Хал принял этот взгляд за ответ и продолжал:
— Меня выдвинула группа рабочих на пост контролера, и эта группа должным образом оповестила администрацию. Следовательно, мистер Картрайт, отныне я — контролер, и мне только остается приступить к выполнению своих обязанностей.
Не дожидаясь ответа управляющего. Хал направился к двери, сопровождаемый двумя другими делегатами, которые выглядели сейчас довольно растерянно.
11
Накануне на собрании решили в целях пропаганды всячески распространять весть о том, что рабочие требуют своего контролера. Поэтому, когда трое делегатов вышли из конторы, на улице их окружила целая толпа. Рабочие забросали их вопросами; и каждый,
Стали думать, где провести ночь. Старый Майк волновался, видя в действиях шпиона признак того, что на них готовится ночное нападение из-за угла. Он рассказывал об ужасных происшествиях подобного рода. Ведь для Компании проще простого именно так покончить с этим вопросом! Уже потом состряпают какую-нибудь басню; и народ поверит, что эти трое были убиты в пьяной драке, вернее всего из-за женщины. Последний вариант особенно смущал Хала: он думал о своих домашних. Нет, он не должен сегодня ночевать в поселке! Но, с другой стороны, он не может покинуть территорию Северной Долины, ибо если он выйдет за ворота, то рискует, что его не впустят обратно.
Но тут у него блеснула мысль: а что, если забраться на вершину каньона? Горная часть поселка ничем не ограждена — там только глушь да скалы, даже дороги никакой нет.
— Но где мы будем спать? — в страхе спросил старый Майк.
— На земле, — ответил ему Хал.
— Pluha biedna! Чтоб мне кости разъела ночная сырость!
— А вы думаете, что у вас в доме не бывает ночной сырости? — рассмеялся Хал.
— Конечно, нет! Я наглухо закрываю ставни, и кости у меня в тепле!
— Ладно уж, рискните разок! Это, право, лучше, чем получить нож в спину.
— Но этот самый Предович полезет за нами небось и туда!
I — Да, но он же один, а один он нам не страшен. Если же он пойдет за подмогой, то потом уж не отыщет нас а темноте.
Эдстром, чьи познания в анатомии были не так примитивны, как у Майка, поддержал предложение Хала. Все трое взяли с собой одеяла и полезли вверх по каньону. Ночь была тихая, звездная. Сначала шпион следовал за ними, но потом шаги его замолкли, и, пройдя еще некоторое расстояние, беглецы решили, что здесь им обеспечена полная безопасность до утра. Как охотнику Халу неоднократно приходилось ночевать под открытым небом, но впервые в жизни он почувствовал себя дичью.
На рассвете они поднялись, отряхнули росу с одеял и смахнули ее с ресниц. Хал был молод и наслаждался прелестью утра, но бедный Майк Сикориа кряхтел и жаловался:
— Суставы как деревянные! Старость! Видно, теперь я уж навеки погубил свое здоровье!
Однако он приободрился, когда Эдстром напомнил о кофе, и все трое двинулись вниз, в поселок, чтобы позавтракать в своем пансионе.
Приближался критический момент — Хал останется один: Эдстром уедет хоронить жену, а Майк Сикориа не может не пойти на работу. Если он позволит себе прогул, то даст управляющему повод выгнать его. Увы! — в законе о контролере не предусмотрены телохранители контролера!