Королева Бланка
Шрифт:
Он крепко обнял ее, зарывшись лицом в мантию на меху.
– Ты у меня самая лучшая. Я люблю тебя!
Она заплакала. А сын не видел и не чувствовал, как ее слезы капают ему на затылок.
Глава 5. Завещание покойного короля
На следующий день после коронации в Большом зале королевского дворца в Сите собрались знатные люди королевства. Не все – те, что присутствовали на похоронах и были в Реймсе. Одни приняли свершившийся факт как должное, другие хмурили брови, выражая этим пока что молчаливое недовольство. Одни – преданные трону, другие – своим интересам. Два раза уже эти
Речь шла о Рено Булонском, графе де Даммартене, и Фернане Фландрском. Рено и Филипп Август были друзьями. Король даже произвел Даммартена в рыцари и женил его на своей кузине. Но Рено, никогда не упускавший своей выгоды, разорвал брак и женился на наследнице графов Булони. Таким образом Рено предал короля, и Филипп, возненавидев его, за пару лет до Бувина отнял у него сеньорию Мортен в Нормандии, которую незадолго до того подарил ему. В отместку граф переметнулся к английскому королю и принял активное участие в подготовке похода против французского государя. А Фернан Фландрский негодовал: ведь он в свое время купил этот феод у короля за большие деньги! Его окружение разделяло обиду графа. И лишь только речь зашла о вооруженном выступлении против французского монарха, Фернан тотчас предал его.
На совете присутствовали: канцлер Франции Герен, архиепископы Санса и Буржа, епископы Шартра, Нуайона и Бове, графы де Сен-Поль, Монфор, Невер, виконт де Тюренн и другие. Те же лица, но не элита знати, которая игнорировала похороны и коронацию. Во главе собрания вдовствующая королева, справа от нее юный король, слева духовенство.
– Что скажет государыня Бланка Кастильская? Каким будет состав Королевского совета? – задал первый вопрос граф Овернский.
Бланка ответила, сразу же обозначив свою позицию:
– Ныне я всего лишь королева-мать. Решения принимает монарх.
– Однако ввиду несовершеннолетия короля дела государства должны находиться в ведении лиц, назначенных его опекунами, – подал голос виконт де Тюренн. – Мы желаем знать, кто эти лица. Назовите их имена. Они есть среди нас?
– Среди вас таких лиц нет, – обвела зал глазами Бланка.
– А, по-видимому, это те, кто не соизволил явиться на коронацию? – съязвил сир де Блуа. – Что же, король доверяет им больше, чем нам?
– Не говорит ли их отсутствие о том, – прибавил сир де Бурбон, – что они не желают видеть королем сына покойного Людовика Восьмого? Быть может, им по душе пришелся бы другой монарх, скажем, Филипп Строптивый? Ведь брак с Агнессой Меранской признан Папой Иннокентием законным.
– Юридически, ваше величество, статус Филиппа как брата покойного Людовика и дяди нынешнего короля вполне легитимный, – сказал Тюренн. – Не ему ли собираетесь вы передать бразды правления?
– Вот, значит, кого выбрали опекуном? – усмехнулся Сен-Поль. – Того, кто решил, что ему нечего делать на коронации? Может быть, он сам мечтает стать королем? Если так, то он опоздал. Ему надо было явиться в период междуцарствия, удобнее момента и быть не может.
– Но спросим государыню, мать нынешнего короля, – резонно оборвал реплики граф Невер. – Что думает по этому поводу она? Насколько нам известно, покойный король Людовик не оставил завещания. Он просил лишь беречь своих детей, а Бланке Кастильской отвел роль только матери юного короля, не больше. Ответьте же нам, ваше величество, кто будет опекуном вашего
– Еще бы, ведь когда-то его считали бастардом, – заметил граф де Суассон. – Видимо, смутное воспоминание об этом периоде заставило его отринуть даже саму мысль о воплощении в жизнь планов, касающихся оспаривания короны.
– Так это или нет, – продолжал Невер, – мы хотим знать, что думает нынешнее правительство в лице королевы-матери и высших представителей духовной власти об опеке над малолетним королем?
– Дадим слово его преосвященству, – подняла руку Бланка, утихомиривая этим жестом нараставший ропот, – но вначале я скажу несколько слов, правоту которых подтвердят присутствующие здесь представители духовенства. Вы спрашиваете, кто будет опекуном? Я вам отвечу. – И в наступившей могильной тишине она твердым голосом объявила: – Королева Франции Бланка Кастильская, мать нынешнего короля!
Ропот возобновился. Теперь зал шумел, как растревоженное осиное гнездо. Ее собирались отвергнуть, Бланка понимала это. Первая причина – иностранка. Но это в подоплеке, об этом они не скажут. Вторая – салический закон, отмененный королем Хильпериком.
– Женщина не может править королевством! – выкрикнул один граф, за ним другой, третий. – Такова «Салическая правда» еще со времен Хлодвига.
Бароны продолжали бушевать. Бланка не мешала им. Она знала, что ответить, она была готова к такому возражению. Теперь она терпеливо ждала, когда уляжется волнение.
Но Готье Корню решил опередить ее. Он не меньше королевы-матери был осведомлен в этом вопросе, к тому же его слово как главы франкской Церкви будет иметь, несомненно, больший вес. Он ударил посохом об пол и, приковав к себе всеобщее внимание, стал говорить.
– Государством правит отныне новый король Людовик Девятый, а вовсе не женщина, – произнес он во вновь наступившей тишине. – Под словом «государство» имеются в виду земельные владения, которые могут наследоваться только по мужской линии. Указанная глава «Салической правды» была отменена королем Нейстрии Хильпериком Первым, внуком Хлодвига, тем не менее франки по сей день свято чтут закон их предка. Преимущество в наследовании престола всегда остается за мужским потомством. Традиция ни в коей мере не нарушена и ныне, как это и было до сего дня. За примерами далеко ходить не надо: так было при Лотаре и его матери – королеве Герберге; так же при юном Филиппе Первом, когда его опекуншей, согласно завещанию короля Генриха, стала его мать Анна Русская. А потому заявляю: Бланка Кастильская, Божьей милостью королева Франции и мать юного короля, является опекуншей своего малолетнего сына до его совершеннолетия.
– Какой же возраст имеется в виду? – задал резонный вопрос де Сен-Поль, не знавший, по-видимому, что опекуном Филиппа I был граф Фландрии. – Ведь, как известно, закона о совершеннолетии не существует. Филипп Первый начал править один, когда ему не исполнилось еще четырнадцати, а его правнук Филипп Второй – в четырнадцать лет.
Этим вопросом бароны готовили себе место при короле через какие-то два года. Но Бланка, внимательно наблюдавшая царствование своего свекра, а потом супруга, разрушила их надежды. Она напомнила, что с 1215 года, согласно указу ее мужа – принца Людовика, возрастом совершеннолетия во всем французском королевстве считается двадцать один год. Примеров достаточно: графы Бургундский, Шампанский, Бретонский.