Королева для эстонцев
Шрифт:
Тынк! Подушка отвесил мне подзатыльник за то, что я верчусь и здороваюсь с незнакомыми эстонцами (по-моему, за второе в большей степени), я выпрямилась.
— Учти, сейчас я выше тебя! — я постучала ему по голове.
— Сейчас будешь ниже! — пробормотал эстонец, намекая на то, что всем сердцем желает скинуть меня с лестницы. Ничего, не скинет, иначе бы с таким рвением не хватал!
Мы благополучно спустились на первый этаж. Нам навстречу вышел какой-то крайне заспанный эстонец и что-то спросил. Подушка
— Что? — заорал эстонец, оборачиваясь к нам.
Подушка еще что-то добавил, махая в сторону лестницы. Парень рванул в комнату, закрыл дверь и еще что-то уронил.
— Забаррикадировался? — уточнила я, намекая на шум.
— Наверное.
— А что ты сказал?
— Да там… голубые! — ответил мне парень.
Послышался писк, переходящий в ультразвук, и следом за этим спокойный басок. Видно, решают, кто с кого должен слезть. О-о, бедные мальчики! Хотя они должны быть нам благодарны. Разве в Эстонии они бы «покучамалились»? Тут на дачу вбежала вожатая.
— У-а-а-а-а-а-а! — она тут же присоединилась к кучамале.
— Подуш, ты заметил, что она была в юбке? — спросила я.
— У-ха-ха-ха! Пошли отсюда!
Здравая мысль. Скрип! Это из-за дверь выполз напуганный нами эстонец и, крадучись, стал пробираться к лестнице. Ну да, кроме эстонского, скорее всего, уже мата, теперь по даче разносился еще и русский.
— Скажи ему, чтобы он не скрывался. Тут все свои, — прошептала я Подушке.
Тот немедленно озвучил. Парень подскочил, изобразил предсмертный ужас и снова спрятался в комнате. Мы рассмеялись и вышли, решив, что Шкафчика туда нельзя пускать, Даниила нельзя оттуда выпускать, Одеяла там для какофонии не хватает, а Иру и Шкафчика надо держать подальше. Надеюсь, хоть Сильвер умный, из комнаты не выходил.
Впереди замаячил какой-то шатающийся силуэт. Я поскорее спряталась за Подушку.
— Ты чего?
— Да мало ли кто тут шляется, да еще и пьяный!
Подушка присмотрелся. Ну да, русские смотрят на состояние, а эстонцы — на лица.
— Это Дима, — наконец, сказал он.
На бильярдный шар вроде бы не тянет…
— Какой из двух?
— Наш! — хихикнул Подушка, решив, что я не умею считать, ибо обычно спрашивали, какой из трех.
Это и впрямь был Дима-жердина, а вот где и когда он так напился — это уже другой вопрос.
— Чо ты тут в ассекосской форме… — заплетающимся языком отчитал меня Дима, опять приняв за эстонца.
— Ацтекская форма! Класс! — тихонько сказала я Подушке.
— Идем отсюда!
— Идем!
— Уи-у-у-и-и-и! — послышался визг.
Подушка подскочил на полметра, отбежал еще дальше и с размаху плюхнулся на подвернувшуюся под ноги лавочку. Ну и кто из нас трус? Я хоть пьяных боюсь, а он… он чего испугался?
— Собака! — сказала, я нагнувшись пониже.
Собака понюхала
— Мило! Как тебя там. Тузик? Грелка? — стала припоминать я.
— Тарелка! — напомнил Подушка.
Мы пришли на синюю дачу. Тишина, все спят.
— Как мы ушли, так все уснули! — сказала я. — Осторожно, лестница!
— Ага, — вздохнул Подушка. — Порогов нет?
— Нет.
— Хорошо.
— Веревочную лестницу скидывать?
— Не надо. Лучше канат.
— А почему канат?
— А потому, что руками взбираться не могу!
— Глубокомысленно! — сказала я, так и не поняв смысла.
Поднялись мы, впрочем, без приключений.
— Ням-ням-ням! — спала Ира.
Стук-стук-стук — не спал Одеяло.
— Привет, ты чего? — спросила я у него.
— О, Ольга! Я к тебе спать иду. А то с ней спать невозможно! — сказал он мне.
Тадыцк! Ира стукнула его рукой во сне и повернулась на другой бок.
— Дом снится, вот и машет кулаками, — сказала я.
С приходом топавшего, как слон, Подушки Ира проснулась, и Одеялу опять досталось, ибо больше ей под руку подвернуться никто не мог.
— Что за шум, а драки нет? — спросила она.
— И шум, и драка, и все на красной даче! — ответил ей Подушка.
— Пойду и я тогда помашу кулаками!
— Ира и Шкафчик не допускаются! — категорично сказала я.
— Шкафчик? Это кто? Одеяло?
— Не, он узкий шкафчик, — забраковала я.
Одеяло обиделся.
— Так, что за вопрос на повестке дня? — спросила Ира.
— О-о-о! Я от тебя съезжаю — вот какой вопрос!
— Что?
— Развод и девичья фамилия! Пойду на Ольге жениться!
Мы с Подушкой хохотали.
— Люди, мне все равно, кто с кем будет спать, только мне дайте поспать! — проснулась Ксюша.
— С кем?
— Ну Ольг!!!
— Ладно, с Подушкой и Одеялом!
— Не-е-е-ет!
— Да мне-то что? — хмыкнула Ира. — Подушка от меня сбежит, и будете жить втроем.
— Кто его еще пустит, — пробормотал Одеяло.
— А мое мнение тут не учитывается?
Подушка хихикал, видно, решив, что себе место уже застолбил.
— Ладно, учитывается. С кем ты будешь спать?
— С кроватью! — ответила я.
Одеяло фыркнул, Подушка хихикал.
— Нет, выбери какого-нибудь персонажа.
— Ладно, я буду спать с Падунчиком, — выбрала я. — Он с кровати упадет и место освободит!
— С кем? Я такого не знаю! — удивилась Ира.
— Зато Подушка с Одеялом знают! — сказала я.
— Да? — хором удивились эстонцы.
— Этот тот, что, всегда падает, и которому ты сказал, что свидетелей убирают.
— Так это же на красную дачу придется идти! — сказал Подушка, игнорируя, что выбор пал не на Одеяло и даже не на него.