Королева и волкодлак
Шрифт:
— Подождите… — Лэрга сжала виски ладонями. — Что-то такое крутится в голове, не могу вспомнить. Митрис! Ты же хорошо знал Гедду Сатайер?
Ворон очень выразительно промолчал. Все уставились на Лэргу, ожидая продолжения.
— Ее родня по отцу из Алисанды. А вот по матери… не помнишь? Она же ведьма по матери. И говорила, что камень передавался в ее семье из поколения в поколение. Может, они из какой-то северной провинции?
«Бэрт сказала бы тебе точно, — буркнул Митрис. — А я не знаю. Вот что. Пиши письма, я отнесу.
«Кажется, ворон здесь самое разумное существо из всех, — заметил Гайлер. — Ну, если не считать меня, конечно».
Мне все сильнее хотелось свернуть ему шею, но я держался. И даже в мысли это не пускал — в те, которые могли услышать другие.
Иресса на все это только вздохнула печально. Я подумал о том, как тяжело будет уезжать от нее, но… так было лучше для нас обоих.
Лэрга быстро написала два письмо и положила их в нашейную сумочку, позаимствовав ее у Гайлера. Попрощавшись, Митрис вылетел в окно и направился на запад. Мы с Ирессой вышли в сад и сели на скамейку. Сокол устроился на ветке неподалеку.
«Вы везде теперь будете таскаться за нами?» — спросил я, изнывая от желания запустить в него чем-нибудь.
«Да, — нахально ответил Гайлер. — Потому что полагаться на ваш здравый смысл было бы неразумно. Я уже это видел. Поэтому пока вы с Гаэтаном не уедете, мне придется держаться поблизости».
— Гайлер! — прикрикнула на него Иресса. — Убирайся отсюда! Немедленно!
«Прости, Ресс, но это дело государственной важности, — равнодушно отозвался тот. — Если сами не можете держать себя в руках, значит, придется вам помочь. Так что нет. Я останусь здесь».
Проклятый Гайлер не оставлял нас с Ирессой наедине ни на минуту. Куда бы мы с ней ни пошли, он крутился поблизости. Однажды я просто вышвырнул его за окно и плотно закрыл створку, но этот паршивец устроился на карнизе и наблюдал за нами через стекло. То ли из вредности, то ли и правда считал своей святой обязанностью оберегать растущий Кристалл от возможного ущерба.
Ну или из ревности. Если не ему — так никому.
— У меня такое чувство, что это я его фамильяр, а не он мой, — пожаловалась Иресса.
Я бы ответил, если б мог. Но Митрис улетел, а разговаривать с ней через Гайлера без крайней необходимости не было никакого желания. Поэтому говорила она, а я вглядывался в ее губы, кивал или качал головой. Как когда-то с Зилгой. Но с той у нас особой необходимости разговаривать и не было, мы больше говорили на другом языке — на языке тела.
Мне одновременно не хотелось уезжать и хотелось поскорее уехать: находиться вот так рядом с ней было слишком тяжело. Да и время поджимало. Митрис вернулся только на третий день. Не с самыми лучшими новостями.
«Вас уже ищут, — мрачно доложил он, когда все собрались в гостиной. — Рианна отправила
«Да, наш дом не убежище, — согласился Гаэтан. — Ни для Лэрги, ни для принца. Так что с провинциями?»
«Мать Гедды родом из Брокчайна. Видимо, там камень и нашли. Она точно не знает, но думает так».
— Брокчайн… — задумалась Лэрга. — Я слышала, что гор там не так уж и много, только на самом севере. Зато они неприступные.
«Если ты уедешь отсюда, я мог бы отправиться с ними, — предложил Митрис. — Все-таки с воздуха можно многое разглядеть».
Мы с Гаэтаном переглянулись: прекрасно, даже просить не надо.
— Ну и куда я, по-твоему, должна уехать? — вздохнула Лэрга.
«Например, в Дегару. У тебя же там родня».
— Ты смеешься, Митрис? Эта родня вся давным-давно умерла. Не зря же мы выдали Марию за мою родственницу оттуда — чтобы никто не смог этого опровергнуть. Хотя… Дегара такая дикая и отсталая, там меня точно искать не будут. Может, ты и прав.
Обсуждали все это долго, в итоге решили, что Лэрга уезжает в Дегару с кем-то из слуг, мы с Гаэтаном и Митрисом отправляемся в Брокчайн немедленно, а Иресса остается с Агрой и Гайлером. Того наверняка разрывало на две половинки. С одной стороны, как ярого поборника независимости его должно было беспокоить, не случится ли со мной чего-нибудь, а с другой — радовать, что я окажусь далеко от Ирессы.
На сборы много времени не потребовалось. Теплая одежда, припасы в дорогу и деньги. Через час мы готовы были выезжать. На этот раз Гайлеру пришлось вытерпеть наш с Ирессой прощальный поцелуй.
— Я буду тебя ждать, — сказала она. — Надеюсь, вам повезет и ты вернешься уже… не оборотнем.
Я тоже надеялся. Хотя все равно от мыслей о том, что может прятаться на дне памяти, становилось не по себе. Но… лучше все-таки знать, чем строить предположения и бояться их.
Выехали мы в сумерках, держась в объезд городов и деревень. Припасов взяли с таким расчетом, чтобы хватило хотя бы до границы Алисанды. Заночевали в лесу на поляне.
«Вы правда думаете, что получится? — с сомнением спросил Митрис, поймавший на ужин мышь. — Или просто чтобы уехать из Алисанды подальше?»
«И это тоже, — уклонился от прямого ответа я. — Ты же сам говорил, нас уже ищут. А получится или нет… Посмотрим».
До Брокчайна мы добрались только к исходу третьего дня. Эта провинция граничила с Алисандой лишь узкой полосой. Чтобы попасть туда, нам пришлось пересечь всю страну с юга на север, да еще в объезд торных путей, лесными тропами, к счастью, хорошо известными Гаэтану. Однако в Брокчайне он никогда не был. Мы даже дорогу не могли спросить, поэтому держали по солнцу направление на север, рассчитывая рано или поздно добраться до гор. Заезжали в деревни, знаками показывали, что хотим купить еды, и нам ее охотно продавали: деньги Алисанды в соседних провинциях ценились.