Королева Кандеса
Шрифт:
— У Сакруса много секретов, как мы увидели сегодня, — негромко сказала она. — Нет ли у вас еще одного секрета, сэр Сарто, который вы хотели бы разделить с Советом? Возможно, имя? Такое, которое признали бы все присутствующие? Имя, соотносящееся с последними событиями, со слухами или мифами, которые бродили по княжествам в последние недели? — Она видела озадаченно сдвинутые брови на некоторых лицах — и глаза Сарто расширялись по мере того, как она приближалась к грани того самого откровения, обнародования которого Сакрус не желал бы.
Он уставился вниз.
— Возможно,
Герцог Эннерсин с раскрытым ртом откинулся назад на стуле. А Джекоби Сарто смиренно уселся.
Венера вернулась к своему месту. «Если я проиграю, все узнают, что у вас ключ», — думала она, устраиваясь на бархатной подушке. Она отпила вина и хранила нейтральное выражение, пока Памела Ансератт вновь вставала.
— Итак, — сказала леди осторожно, — если с бурными эмоциями покончено... давайте приступим к голосованию.
Венера не смогла не податься чуть вперед.
— Все те, кто поддерживает притязания этой юной леди, и кто хочет признать возвращение Буридана на Спайр и в этот Совет, поднимите правые руки.
Рука Гвиневеры выстрелила вверх. Возле него томно вытянул свою Август Вирилио. Подняла руку Памела Ансератт.
Рука Оксорна пошла вверх. Потом поднял свою посол Гаррата.
С ним выходило пять. Венера, сдерживавшая до сих пор дыхание, выдохнула. Все было кончено. Она провалилась...
Поднял свою руку Джекоби Сарто.
Выражение у него было изумительное — смесь отвращения и безропотности, какую можно было бы наблюдать у человека, только что вызвавшегося копать могилу. Герцог Эннерсин взирал на него с полнейшим неверием, и медленно наливался малиновым цветом.
Единственным признаком удивления леди Ансератт были на мгновение нахмуренные брови.
— Кто против?
Эннерсин выбросил вверх руку. Пошли вверх и пять других.
— И ни одного воздержавшегося, — сказала Ансератт. — Очевидно, у нас ничья.
Джекоби Сарто сгорбился на своем стуле.
— Ну, тогда, — негромко сказал он, — я предлагаю передать дело следственной команде Совета. Дадим им посетить башню и провести тщательное...
— Разве я не получаю права голоса?
Все они повернулись, уставясь на Венеру. Она уселась попрямее, прочистила горло.
— Что ж, мне кажется... — Она пожала плечами. — Дело в том, что это собрание было созвано для подтверждения моей личности и притязания быть главой Буриданов. Подтверждение подразумевает презумпцию, что я та, кто я есть по моим словам. Я являюсь Буриданом, если только не доказано обратное. А Буридан — член Совета. Поэтому мне следует иметь право голоса.
— Это возмутительно! — С герцога Эннерсина было довольно. Он отбросил стул и зашагал вокруг стола. — У вас хватает самонадеянности предлагать, чтобы вам...
— Она права.
Голос был тихим и вялым, почти безразличным — но он остановил Эннерсина. Голова герцога повернулась медленными рывками, будто ее силой заставляли посмотреть на заговорившего.
Август Вирилио
— Статья пять, секция двенадцать, параграф два Хартии, — заговорил он рассудительным тоном. — В случае, когда отсутствуют иные удостоверенные наследники, должна предполагаться идентичность. И Буридан является членом Совета. Это его звание официально не приостанавливалось.
— Сущая формальность! Этикет! — Но голос Эннерсина уже потерял уверенность. Герцог взывал к Памеле Ансератт, но та просто развела руками и улыбнулась.
Потом, глядя мимо него на Венеру, она сказала:
— По всей видимости, вы правы, дорогая. Вы получаете право вотума. Будете ли вы так любезны...?
Венера улыбнулась и подняла правую руку.
— Я голосую в поддержку, — сообщила она.
Она не сомневалась, что Эннерсина слыхать и снаружи, и даже с улицы. Отводя своих гостей к двери, Венера улыбалась. Облегчение вскружило ей голову, что наверняка всем было видно по ее нелепой усмешке. Ее званый вечер сворачивался, хотя, естественно, все двери и холлы будут открыты для любых запоздалых гостей. Но члены совета устали; никто не упрекнет их за раннее отбытие.
Эннерсин вопил на Джекоби Сарто. В ушах Венеры это была музыка.
Она поискала глазами Гарта, но сперва не смогла найти. И — вот и он, сидит бочком у входа, переодет в неприметную уличную одежду. Он готовился улизнуть? Венера представила, как он уходит через выход в винном погребе, чтобы избежать войск совета. Тогда он мог бы сделать круг и встать среди уличной черни, ожидающей услышать результаты голосования. Она улыбнулась; так она сама могла бы сделать.
Вот мимо Гарта пронесся, не заметив его, Эннерсин. Диамандис неприязненно поглядел герцогу вслед, потом обернулся и увидел, что на него смотрит Венера. Он пожал плечами и развел руками. Она небрежно повела рукой и улыбнулась в ответ.
Время смешаться с массой; прием еще не закончен, и голова не болела. Было приятно закрепить победу галантным туром по залу. На какое-то время все превратилось в размытую череду улыбок и поздравлений. Потом она обнаружила, что пожимает чью-то руку (должно быть, уже сотую) и, подняв глаза, увидела, что это рука Джекоби Сарто.
— Хорошо отыграно, миссис Фаннинг, — сказал он. В его голосе не было иронии.
Она оглянулась вокруг. Они волшебным образом остались наедине. Вероятно, единственного взгляда из-под похожих на проволоку бровей оказалось достаточно, чтобы очистить круг.
Все, что ей пришло в голову ответить, было «Спасибо». Ее ответ был безнадежно неадекватен ситуации, но все ее стратегии были уже израсходованы. К ее удивлению, Сарто улыбнулся.
— Я потерял доверие Эннерсина, — заметил он. — Видимо, мне потребуются годы, чтобы вернуть кое-каких союзников, которых я сегодня бросил.
— О? — Тайна его поворота кругом во время голосования сгущалась. Не будучи любительницей уклончивости, Венера спросила: — Почему?
Он, казалось, озадачился.
— Почему я голосовал за вас?