Королева красоты

Стайн Роберт Лоуренс

Мои родители, как по команде, повернулись и с удивлением посмотрели на меня.

— Да, — ответила я.

— Гм... Боюсь, нам есть о чем с вами побеседовать. Вы были последней, кто видел ее живой.

Глава 13

— Четки Марии... Капитанский свисток...

Я сидела в подсобке и ставила галочки в своем блокноте.

Надо было проверить, готов ли реквизит к вечерней репетиции. А в последние дни я стала ужасно рассеянной.

Был четверг.

Со дня похорон Рейчел прошла уже целая неделя. Я провела ее в полном оцепенении, способная разве что тупо передвигать ноги.

В ту дождливую среду, когда я уехала от Рейчел, ее родители тоже ушли из дому. Отцу ни с того ни с сего взбрело в голову устроить семейный поход в кафе-мороженое. Несмотря на грозу и поздний час.

А у Рейчел, естественно, не было никакого настроения. Она ужасно переживала разрыв с Гай-деном, и ей было совершенно не до мороженого.

Сначала мистер Уэст мягко уговаривал ее, потом умолял, потом велел собираться в приказном порядке. Что делать, он был не самый чуткий отец.

А Рейчел нисколько не уступала ему в упрямстве. Какое там, к черту, мороженое, если ты осталась обманутой и покинутой!

— Умру, но не пойду! — кричала она отцу. Эти слова мистер Уэст никогда не забудет. Как

и не простит себе, что оставил Рейчел дома одну.

Но ведь он уже был уверен, что убийца пойман. Он тоже успел посмотреть новости и запомнить дурацкую улыбку преступника.

В общем, родители Рейчел ушли. А вернувшись, нашли ее лежащей ничком на полу спальни.

Убитую ножом...

— ...корзина для пикника... — автоматически продолжала я проверять реквизит.

Я вспомнила, как хоронили Рейчел. Я думала, придет вся школа. Но ребят было немного. Пришел Гайден. Тихий, подавленный. Да уж, преподнес ей прощальный подарочек... \

Рейчел похоронили в новой части кладбища на улице Страха. Во время похорон снова пошел дождь.

...Я старалась сосредоточиться, перебирая реквизит. Я вообще любила сидеть тут, в подсобке. Это была малюсенькая комнатушка в углу над сценой, где кончаются колосники для осветительной аппаратуры. Такая крошечная, что больше походила на тайник. Чего тут только не было: старинные шпаги и мечи, перья, старомодные телефонные аппараты, трости, сковороды и кастрюли, колокольчики, свистки и даже смешной пистолет: нажимаешь на курок — и из его ствола выскакивает флажок с надписью «Пиф-паф!»

Впервые я чувствовала себя здесь не очень уютно.

А вдруг на меня кто-нибудь нападет? Кричи не кричи — пока меня найдут...

Кое-что вдруг показалось мне странным.

Дверца большого стенного шкафа была приоткрыта.

Я точно помнила, что, хотя в последний раз, я плотно закрывала ее. Я всегда аккуратно закрываю все двери. Такая уж у меня дурацкая привычка. Люблю, чтобы все было в порядке. Терпеть не «могу, когда шкаф нараспашку или в комоде не задвинут ящик.

Я тихонько подошла

к приоткрытой дверце. Единственное, что я слышала, был стук моего собственного сердца.

Я медленно потянула за ручку.

Чуть не угодив мне по голове, на пол грохнулась коробка с масками из папье-маше.

Я встала на колени и начала собирать маски, ворча себе под нос. К счастью, ни одна не разбилась.

— Эй, Лиззи! — позвал меня кто-то сзади.

Я вскочила и обернулась. В подсобку зашел Робби. Он целился из бутафорского пистолета прямо мне в голову.

— Ты убита, — объявил он и спустил курок. Из пистолета с хлопком выскочил флажок: «Пиф-паф!»

— Очень смешно, — сказала я. — Так ведь и от разрыва сердца можно умереть. Вот бы ты посмеялся...

На самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы он заметил мою обеспокоенность. Но он смотрел на меня как-то странно.

— Ты чего пришел-то?

Робби ответил не сразу, продолжая испытующе глазеть на меня.

— Да вот... — Он достал листок желтой бумаги, на которой обычно делал пометки во время репетиций. — Вчера забыл дать тебе свои замечания. Монастырская стена смотрится слишком мрачно. Нужна подсветка.

Это минутное дело.

И тут на пороге подсобки появилась Дона.

— Третьего берете? Или я сюда уже не влезу?

Из-под монашеского головного покрова выбивались длинные золотистые волосы. В этот вечер только Дона репетировала в костюме.

— Мария, ты что, хочешь опоздать на сцену? — рассердился Робби.

— Я только на секундочку. Мы с Лиззи проверим кое-что из моего реквизита. Не волнуйся, я не опоздаю.

Робби сосредоточенно зачеркнул в своих пометках то, что касалось реквизита и декораций, и, задев Дону, вышел из подсобки.

— Смотри не задерживайся тут! — крикнул он, уже двигаясь по колосникам в сторону железной лестницы, спускающейся на сцену.

Мы с Доной остались один на один. Выражение ее лица насторожило меня.

— Это была страшная ошибка, — задумчиво проговорила Дона.

— Какая еще ошибка?

— Мне не надо было соглашаться на эту роль! На роль Марии, которую играла Симона. Ни в коем случае.

— Почему?

— Потому что меня это выбивает из колеи. Не очень-то приятно носить костюм, в котором ходила убитая. С таким же успехом можно нацепить на себя вывеску «Я следующая»!

Я было хотела поиронизировать по этому поводу, но на самом деле мне было не до смеха.

— Мне тоже как-то не по себе, — поежилась я. Дона так и сверлила меня взглядом.

— Ты, наверное, тоже уже понимаешь... — начала она.

Я знала, что она имеет в виду. За последние

дни я много всего передумала и пришла к чудовищному выводу. К тому же, что и Дона. Но на всякий случай я прикинулась несведущей.

— Ты это о чем?

— Сначала Симона. Потом Рейчел. Потом на