Королева Крика II
Шрифт:
Он почти перешел на крик.
— Успокойтесь, пожалуйста, — чуть смягчившись, попросил Виктор. — Мы проверили, откуда вам поступали звонки, и подозреваемый…
Чопра, ходя по коридору туда-сюда и нещадно раздирая собственный маникюр, услышала, как ее Лёша повышает голос, и решила наплевать на просьбу Васильева. Она вбежала обратно в кабинет, перерывая мужчину на полуслове.
— Задержан, — недовольно закончил свою мысль следователь.
— В таком случае вы можете нас отпустить? — с нажимом спросила девушка, уже подходя к Воробьеву, чтобы положить руки
— Да, вы пока свободны.
— Пойдем, — Кала с нежностью погладила Алексея по щеке и подала ему руку, чтобы он встал.
Этой ночью в полицейском отделении собралась целая толпа — и каждого нужно было допросить. Васильев решил сделать упор на коллег Давида Вашакидзе вместо того, чтобы тратить время на Воробьева и Чопру, поскольку первый находился в истерическом состоянии, а вторая скакала вокруг него, как мамочка.
Следующим на очереди был Федор Соколов — лучший друг задержанного. И убитого тоже. Виктор вызвал парня к себе.
— Да вы гоните! — возмущался танцор, мечась по кабинету, как зверь в клетке.
— Молодой человек, сядьте, пожалуйста, — со всей строгостью попросил следователь. — Начнём с начала. Когда вы в последний раз видели Тимофея Миронова?
— Ну.. Недели две назад, — нахмурившись, замялся Федор и все-таки сел. — Но он постоянно выходил с нами на связь! Давид даже ездил к нему ту пятницу!
Васильев забарабанил пальцами по лакированной поверхности деревянного стола. Звучит очень любопытно, учитывая, что криминалисты предположили, что трупу как раз около двух недель. Конечно, окончательно они все узнают лишь после вскрытия, но Вашакидзе явно не мог видеть Миронова в прошедшую пятницу. Особенно, учитывая то, что именно в тот вечер был убит и Антон Обольский.
— И вы тоже к нему ездили? — уточнил следователь.
— Неа, — открестился Соколов. — Я у себя на хате был. Проводил собрание киноклуба.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Да кто угодно вообще, мужик! — Федор экспрессивно постучал кулаком по своей груди. — Вы че — меня тоже подозреваете? Да я могу вам переписку с Тимофеем показать! Он писал нам! В натуре, ну.
Интересно, что мать Миронова, в свою очередь, считала, что ее сын уехал с друзьями в Сочи. И ей он тоже писал все это время. Женщина не могла вспомнить, звонил ли — у нее была ранняя стадия болезни Альцгеймера, но ее телефон проверили. К сожалению, именно скорбящей матери пришлось приехать в срочном порядке на опознание. А «СМС», действительно, были. Необходимо установить местонахождение телефона самого Тимофея Миронова.
— Вы.. вы это…
Федор замялся.
— Из-за звонков что ли?
И тут Виктор заинтересовался. Упёрся локтями в столешницу, уместив подбородок на скрещенных кистях рук.
— Каких звонков?
— Ну мы это.. пранковали чутка. Иногда позванивали и писали Воробьеву этому.
— Зачем?
— Да в смысле? Просто шутили. Ничего такого.
— И сегодня тоже?
— Да блин… — Соколов откинулся на спинку стула, устало провел ладонью по лицу. — Этот Воробей у меня Машу увести хочет. Терпеть его не могу. Обращается с ней,
— А дверь?
— Какая дверь?
Вашакидзе, и правда, задержали именно из-за этих самых звонков. Прекратились угрозы как раз около недели назад — после смерти Обольского. Но Васильева смущала история с собакой.
— Вы знаете адрес Алексея Владимировича? — продолжал копать следователь.
— Да еба.. кхм. Откуда?
— А номер телефона тогда где взяли?
— На форуме одном. Со сплетнями. Какая-то баба слила, с которой он, видимо, мутил, но недомутил. Она обиделась, и вот.
Вскоре первичный допрос Соколова был завершен, однако Федор не спешил покидать территорию участка. Он расхаживал взад-вперед у главного входа и нервно скуривал уже вторую сигарету подряд. Он был уверен, что Давид невиновен. Да, он странно себя вел, но причина этой странности…
Вдруг, откуда не возьмись, появилась бледная, как мел, Нина. Девчонка, к которой безуспешно подкатывал Вашакидзе уже довольно давно. Она и сама походила на призрака — особенно в белом освещении уличных фонарей.
— Ты че здесь забыла? — нахмурился Федор.
— Мне п-позвонили, — Нина заикалась от страха. — Это правда? Давида в чем-то подозревают? В убийстве?
— Почему позвонили тебе? — проигнорировал все ее вопросы Соколов.
— Ну с ним типа… Типа, ну.
— Да ладно?
Вот это сюрприз! Давид там что, девственности лишился и молчал?
В это же время Васильев, наконец, добрался до Вашакидзе, что все ещё сидел в наручниках в допросной. Следователь сел напротив задержанного, смотря на него уже с некоторым сомнением.
— Когда вы в последний раз видели Тимофея Миронова? — вновь завёл шарманку Виктор.
Ему необходимо проверить достоверность показаний Соколова.
Сидя напротив следователя, Давид чувствовал себя загнанным в угол. Особенно забавно было то, что его прегрешения были не настолько сильны, как многие думали, и внутри себя Вашакидзе ощущал необычное для него тягостное волнение.
— Я видел его давно. Кажется… Не помню. Но точно недели две как, а может чуть больше, — тихим голосом ответил Давид.
Родители его убьют — это точно. И что скажет Нина? Это куда страшнее родителей. Все это время Давид и Нина провели в странном состоянии пары, которая никак не вобьет себе в голову, что она — пара и есть. Всю эту неделю Давид был мыслями только в этом. Оказалось, что зря — нужно было хоть когда-нибудь смотреть в сторону реальности.
— Он мне писал. Редко, но достаточно регулярно. Ну более или менее.
Пока Васильев разбирался со свидетелями, другие сотрудники занимались телефоном самого Вашакидзе и вызвали на допрос некую Нину Саларьеву, о которой лепетал парень в момент задержания. Было важно действовать оперативно. Хорошо, что этот Давид пока не додумался потребовать адвоката — просто сидел и затравленно смотрел на Виктора Андреевича. Так все решится гораздо быстрее.