Королева любить желает

Тихая Елена

— Не понимаю, что здесь обсуждать, — заявил Фрост сразу, как только закрылась дверь. — Наша жена долгое время пеняла нам, а сама…

— Фрост, ты опять себя накручиваешь, — не дал я и слова ответить Элен.

— Я?

— Как всё запущено, — закатил глаза Ифор.

— Ты…

Но не успел Фрост разразиться новыми обвинениями, как Элен влепила ему пощёчину. Вот это было неожиданно. Повисла тишина среди мужчин, а вот она заговорила зло, обидно, но правду:

— В сложившейся ситуации виноваты все мы. Признаю, что тоже была неправа в некоторых моментах, могла поступить иначе. Но у меня есть оправдание: я понятия не имела ни о мире в целом, ни о вас в частности. Мне пришлось

всё, буквально всё учить сначала, хорошо, что знания моего мира остались при мне. Но в какой-то мере именно порядки моего мира не дают мне до конца принять ваш мир, этот мир. Вы же были слепы или глупы настолько, что не сумели разглядеть разницы. Точнее, заметили, но нашли уйму отговорок и надуманных объяснений вместо того, чтобы просто поговорить со мной нормально. Без этого вашего снисходительного тона. Так что вы сами виноваты в том, что в вас я не нашла ни поддержки, ни понимания, ни заботы, ни хоть малейшего мужского интереса. Вы не сделали ничего для того, чтобы привлечь моё внимание к себе. С положительной стороны. Всё это мне дал другой мужчина, причём ничего не требуя и не ожидая взамен. Просто так вышло. И вам, да, именно вам придётся смириться с его наличием в моей жизни. А вот будете ли вы в ней хоть как-то — уже зависит от вас. Пока вы не блещете.

— Я не собираюсь бегать перед вами на задних лапах, потакая вашим капризам, лишь бы заслужить взгляд, — скривился он, так и не поняв тупиковости ситуации.

— Элен, не злись. Ты же обещала дать нам шанс. У нас ещё вся жизнь впереди.

— Да, но…

— Думаю, нам стоит ещё подождать с разговором, — тяжело вздохнул Ифор. И Фрост тут же развернулся и вышел. М-да, не вышло разговора.

18

С того разговора или, если быть более точной, с той драки прошло полгода. Лето давно уже вошло в свои права. На улице было тепло и солнечно, и только вечерняя прохлада позволяла вдохнуть полной грудью.

Я стала частенько давать себе отдохнуть, сидя на широком подоконнике. Ифор давно перестал меня отговаривать от такого рискованного действа. Так у моего облюбованного окна появилась невысокая ажурная решётка и мягкая подстилка из меха какого-то животного из северного государства. Я не вдавалась пока в подробности.

Через три недели Фрост окончательно отошёл от действия последнего артефакта. Перестал высказывать нам гадости. Честно говоря, мне показалось, что он вообще попытался замолчать. Хотя могу ошибаться, ведь виделись мы крайне редко. В основном со мной рядом были Ифор и Милон. И вот его я смогла оценить.

Он действительно постепенно начал меня приучать к себе. Раз в неделю приглашал на свидания. И так было неловко поначалу, но потом я смирилась. Действительно же обещала дать шанс. Вот он и использует его. Как умеет. Зато рабочие моменты мы с ним обсуждали в стенах кабинета. Иногда пытаясь настоять на своём, но помирил нас Ифор, предложив спокойно объяснить свою точку зрения. И конечно, моё мнение уходило корнями в опыт моего мира, что шло вразрез с мировоззрением местных жителей. Приходилось сдаваться, но не всегда, что радовало.

А ещё через неделю пришли нерадостные новости о слишком обострившейся ситуации на границе всё с той же Икерией. И вот чего им неймётся? И, к моему удивлению, Фрост пожелал лично поехать на границу и поставить на место зарвавшегося новоиспечённого владельца, решившего, что если мы предоставили им земли, то и всем остальным должны обеспечить. Так и получалось, что их рабы чуть с голоду не дохли, наши пограничники забирали их из жалости, откармливали, обогревали, а нам поступала нота протеста

в том, что мы похитили их собственность. И хотя с пограничниками уже были проведены разговоры на эту тему, наши мужчины просто не могли смотреть на медленно умирающих людей.

Самое ужасное, что спасённые шарахались от наших пограничников, стоило отойти от голодухи, а потом и вовсе возвращались назад. В чём прикол? Дурной народ?

— Я постараюсь уладить все недоразумения, — тихо произнёс Фрост.

Мне оставалось лишь согласиться. Утром он отбыл. А месяц спустя мне пришло от него письмо. Нет, отчёты о проделанной работе, о ходе переговоров, о начале поставок согласно мирному договору и прочее приходили во дворец, но адресованы они были Милону и королеве, то есть мне. Только эти донесения были скупыми и чисто деловыми. А вот тут пришло письмо только на моё имя, то есть лично. Мне его и доставили прямо в руки.

Не буду скрывать, вскрывала, откровенно волнуясь. А уж сколько раз я читала и перечитывала это письмо потом — не знаю.

'Элен, впервые пишу вам лично. Очень долго сомневался, что стоит, но меня убедили.

Хочу попросить у вас прощения за своё поведение. Только список моих ошибок настолько велик, что всего не перечислить. И нет мне оправданий. Я, как самый старший из троих братьев, обязан был проанализировать происходящее, переговорить с вашим, то есть с родным отцом Элен. Если бы я сделал это ещё тогда, столько бы можно было избежать. Только я не уверен, что жалею о тех своих ошибках. Ведь без них в этом мире не появились бы вы.

А вот об отношении уже к вам очень жалею. И да, понимаю вашу ситуацию. Был не прав. Необоснованно вас игнорировал, пренебрегал попытками поговорить по существу, подозревал. Приношу свои глубочайшие извинения, хоть и понимаю: нет мне прощения.

ФСД'.

Интересная подпись. Сокращение от Фроста Синор Дюрах? Скорее всего.

И вот не было в этом письме признаний в любви, поэм, воспевающих мою красоту, и прочей ерунды. Только извинения и признание собственных ошибок. Более того, текст письма не предполагает ответа. Точнее, адресат не ждёт ответа. Но ответить хотелось до зуда в пальцах. Хотя, что именно писать, понятия не имела. Отложила на потом, но мыслями постоянно возвращалась к этому письму.

Так прошло ещё два месяца, и настало время свадьбы графа Лурье и мадам Олорки. Торжество было крайне скромным по местным меркам. В кругу только близких и нужных людей. А поскольку министр экономики граф Лурье, который стал кошмаром для некоторых нечестных на руку, не мог отпраздновать свадьбу без приглашения других министров и иже с ними…

Конечно, королевская чета была приглашена. И я даже убедила обоих новобрачных, что обязательно будем. В конце концов, без этих двоих у меня бы ничего не получилось.

О том, что во дворец вернулся Фрост, мне сообщила Ююка, уже делая причёску. Так что с ним мы встретились уже на пороге. И вот не думала, что могу скучать по нему, а поди ж ты. Высокий, строго одетый (практически во всё чёрное), с косой за спиной, которая открывала лицо и шрам. Только этот шрам не пугал меня раньше, не испугал и не отвратил и сейчас. Странное ощущение…

Как такое может быть? Я же точно знаю, что искренне люблю Ифора, но уже всё чаще стала ловить себя на мысли, что и с Милоном мне хорошо. Милон весёлый, лёгкий и активный. Просто противоположность Ифору или Фросту. Мы с ним пели, танцевали, даже на пикник собирались сходить. Он много расспрашивал о моем мире, удивлялся или даже возмущался некоторым вещам, но в целом мы приятно проводили время. А по возвращении с этих свиданий, смотря на слегка улыбающегося Ифора, я чувствовала себя не только предательницей, но и обижалась на Ифора.