Королева морей
Шрифт:
— Ты достойна лучшей судьбы, красавица.
— Свою судьбу я сама выберу, — не полезла за словом в карман Асия.
— Бог учит нас милосердию и почитанию старших, женщина. Так не отвечают гостю.
— Уходи с дороги, не заставляй меня злиться.
— О! Как ты грозна, женщина. Такая и в серале султана будет не последней! Что ты нашла в этом вонючем селении? Ты можешь блистать в самой дорогой оправе. Подумай, женщина.
Асия пригнулась, лихо хлестнула кобылу плетью, та с места рванула в узкую щель между тропой и откосом. Конь Неджата получил мощный толчок в грудь и поехал на задних ногах вниз
В селении Неджат пожаловался Ибрагиму, но тот только ухмылялся, довольный случившимся. Он лукаво ухмыльнулся, представляя поверженного в пыль гордого турка.
После этого Ибрагим уже спокойнее отнесся к приказу Насух-паши, и через два дня отряд в дюжину аскеров потрусил легкой рысью на запад, где собиралось войско для дальнего похода.
Асия с прищуром глядела на мужа, и невеселые мысли теснились в ее голове. С тяжелым чувством она отпускала Ибрагима, но и сама не понимала, что именно ее тревожило.
Глава 19
КОВАРСТВО
Время теперь тянулось для Асии томительно долго. Что-то мучило ее, настроение падало. Селяне уже привыкли к странным выходкам чужеземки, но продолжали смотреть косо, а теперь, с отъездом Ибрагима, эти взгляды стали острее и тревожнее. Она видела перемену и ждала неприятностей. Ей поэтому не хотелось продолжать конные выезды, но и оставаться среди своры ненавистных жен, которые стали поднимать головы, тоже было противно. К тому же сын Ибрагима, двадцатилетний Фуат, стал проявлять признаки жестокости и уже не раз замахивался на нее плетью.
Все попытки Асии наладить с ним отношения не увенчались успехом. Его бабка, мать Ибрагима, науськивала внука, и тот старался вовсю.
Асия решила собрать малый отряд и сделать набег. Это может отвлечь ее от мрачных дум и поднять в глазах сельчан. Но дело оказалось не из легких. Почти никто не хотел ее слушать, и лишь после долгих усилий удалось уговорить трех молодых джигитов.
Вчетвером они двинулись на восток, где можно было рассчитывать на встречу с караваном и попытать счастья. Провожали их злорадными смешками и откровенными насмешками, крича в спины проклятия и призывая всякие напасти. Джигиты смутились, но Асия взбодрила их, обещав удачу и славу.
Она не скупилась на траты и в селениях щедро платила за хорошую еду и ночлег. Ей хотелось задобрить и подбодрить парней. Так они рыскали по горным тропам с неделю, но ничего подходящего пока не попадалось. Асия волновалась и напрягала свою волю, пытаясь угадать день удачи. Джигиты стали сторониться ее и дерзить, требуя возвращения. Асия, подавленная и унылая, с горечью в душе согласилась, что дальше бить ноги коням нет смысла. Жара и лишения пути вывели всех из равновесия.
Они повернули коней к дому, но пустили их другими тропами, и уже на другой день нагнали курда, ехавшего на осле. Из разговоров выяснили, что недавно он встретил караван мулов.
— Он в Хой держит путь, — говорил старик курд, понимающе поглядывая на воинов и недоуменно — на Асию, прикрывшуюся концом черной ткани. — За день можно догнать.
Небольшой
— Разве вы джигиты, аскеры? Чего забоялись? Дело верное! Если место по той дороге знаете, так нечего и гадать. Добыча почти у нас в руках, и все наши хождения по горам вмиг окупятся. Решайтесь смело.
Джигиты переглянулись, глаза Асии смотрели из-под повязки уверенно и призывно. Им стало неловко. Ведь перед ними женщина, жена вождя.
— Я готов, — сказал Альпарслан и отвел глаза на сторону. Асия это заметила и пристально оглядела юношу. Тот и вовсе покраснел и засмущался.
После недолгого спора остальные согласились с Альпарсланом. С жаром и волнением принялись обсуждать путь, местность, подходы к каравану. Асия ехала возбужденная, радостная. В голове вертелась одна мысль: «В этот раз обязательно должно получиться, иначе мне будет худо».
На второй день увидели караван мулов. Проследили за его движением до ночи и решили нападать в темноте. Охрана была невелика, всего шесть человек, и внезапность могла сыграть решающую роль.
Выждав, когда караван затихнет на привале, шайка шагом подъехала к лагерю и разом бросилась на караульщиков. Выстрелы сверкнули с негромкими раскатами, звякнули сабли, проклятия слетели с губ часовых, настигнутых внезапной атакой.
В этой драке Асия уже что-то понимала, страх был, но не затемнял рассудка. Она пальнула из пистолета в поднимавшего уже ружье охранника, тот согнулся в седле, но тут же на нее налетел другой, замахиваясь саблей. Асия отвела удар так, что клинок противника скользнул вниз, и сама ткнула его прямым выпадом в грудь.
Последовала короткая схватка, визг лошадей, топот, крики, и вдруг наступила тишина. Слышно было только тяжелое дыхание коней и встревоженный топот копыт.
— Быстрее гоним мулов к вьюкам! — первым очнулся Альпарслан, сдерживая возбуждение.
Налетчики споро собрали мулов, спешно погрузили поклажу и погнали караван в ночь. Асия только тут почувствовала, что нога начала болеть. Она пощупала ее, ощутила липкую мокроту и перепугалась, определив, что шаровары прорваны и резаная рана кровоточит и саднит. Досада и страх закрались в голову, но сказать мужчинам она побоялась и, не слезая с лошади, стала заматывать тряпкой рану.
Потом оказалось, что и еще двое аскеров получили ранения, но легкие, и останавливаться они не пожелали. Весь остаток ночи гнали караван, стараясь запутать следы, долго тащились по дну горной речки.
К утру укрылись в узком логу, заросшем низкорослым лесом. Раненые сильно ослабели и до ночи пролежали в тени. Асия искала целебные травы, какие успела узнать у местных знахарок. Вечером пришлось продолжать путь, наложив травы на раны.
Ей пришлось две недели проваляться в доме, залечивая раны и терпя поневоле издевательства молодого хозяина. От него не отставали старые жены Ибрагима. Асия терпела, как могла, и вынашивала планы мести. Но им не суждено было осуществиться.