Королева мрака
Шрифт:
Шо Пи принялся наполнять свой мешок, а Эрик, перед тем как начать осторожный спуск, добавил:
– Это стоит того, чтобы полюбоваться, как он шлепнулся на задницу.
– Я надеюсь, друг Эрик, что и завтра ты будешь думать так же.
Несмотря на ноющие плечи и синяки на всем теле, Эрик в этом не сомневался.
– Подъем, падаль!
Еще не проснувшись как следует, заключенные вскочили со своих деревянных топчанов и замерли по стойке смирно. Капрал Фостер придирчиво оглядел их. Билли
Начинался третий день, считая от того, когда де Лонгвиль приказал им перетащить кучу камней на новое место, и если это утро будет таким же, как всегда, до завтрака им предстоит час работы. В столовой шестерым заключенным отвели отдельный стол и запретили разговаривать с остальными живущими в лагере. Впрочем, одетые в черное солдаты сами не проявляли склонности беседовать с новичками.
В том, что это были солдаты, Эрик абсолютно не сомневался, поскольку с утра до вечера эти люди тренировались взбираться на отвесные стены, штурмовать баррикады, ездить верхом и владеть всеми видами оружия.
Но сегодняшний день начался необычно. Вместо того чтобы отвести их к холму из щебня, капрал Фостер выстроил шестерых заключенных перед офицерским бараком, и через несколько минут оттуда вышел Робер де Лонгвиль в сопровождении мужчины, которого Эрик в лагере еще не видел. В облике его было что-то странное, нечеловеческое - хотя Эрик не смог бы точно сказать, что именно. Он был высок, светловолос и молод - не больше двадцати или двадцати пяти лет на вид, но в разговоре с ним де Лонгвиль проявлял явное почтение.
– Это последние шестеро, - сказал он, и светловолосый мужчина молча кивнул.
– Мне это не нравится, - продолжал де Лонгвиль.
– Мы планировали набрать шестьдесят человек, а не тридцать шесть.
Незнакомый мужчина наконец заговорил, и речь его тоже звучала необычно: голос его был спокойным, произношение - правильным, но все же в нем угадывался странный акцент, которого Эрику не приходилось слышать ни в Даркмуре, ни в Равенсбурге, хотя, навидавшись торговцев, он был уверен, что знает, как говорят в любом уголке Королевства.
– Согласен, но обстановка заставляет нас обходиться тем, что есть. Как они?
– Подают надежды, Кэлис, но нужны еще месяцы подготовки.
– Назови их, - велел мужчина, которого звали Кэлисом.
Робер де Лонгвиль подошел к Бигго.
– Вот это - Бигго. Силен как бык и примерно так же умен. Однако шустрее, чем кажется. Владеет собой, и его не легко испугать.
Он сделал шаг к следующему.
– Луи де Савона. Родезанский головорез. Мастерски обращается с ножом. Полезен там, куда мы собираемся.
Де Лонгвиль шел вдоль строя:
– Билли Гудвин. На вид - простой паренек, но перережет тебе глотку просто ради забавы. Когда выходит из себя, труден для обработки, но его можно сломать.
Он остановился перед Эриком:
–
Де Лонгвиль перешел к Ру.
– Руперт Эйвери. Трусливый крысенок, но перспективен.
– Он рванул Ру за петлю на шее и, вытащив из строя, заорал ему прямо в лицо:
– Если только раньше я не убью его за то, что он чертовски уродлив!
Он резко отпустил петлю, и Ру едва не упал назад, потеряв равновесие, а де Лонгвиль подошел к Шо Пи.
– Это - тот самый кешиец, о котором я тебе говорил. Может быть очень полезен нам, если научится сдерживать свой характер. Он опаснее Гудвина: когда заводится, то не подает виду.
Де Лонгвиль отступил на шаг и повернулся лицом к строю.
– Вы видите этого человека?
– Да, сержант!
– хором ответили заключенные.
– Бойтесь его. Очень бойтесь, - сказал де Лонгвиль, переводя взгляд с лица на лицо.
– Он не таков, каким кажется. Это - Крондорский Орел, и умные люди прячутся в норы, когда он взлетает.
Кэлис позволил себе слегка улыбнуться над этой лестью и сказал:
– Вы будете жить или умрете, как того потребует Королевство. И я лично убью любого, кто поставит под угрозу наше задание. Вам это ясно?
Заключенные дружно кивнули. Они не имели ни малейшего представления о том, какое задание им предстоит выполнять, но ежедневно слышали, что оно жизненно важно для интересов Королевства, и любого из них убьют не задумываясь, если хотя бы на миг покажется, что он каким-то образом угрожает успеху операции. Эрик был убежден в этом, как ни в одном факте собственной жизни.
Кэлис внимательно вгляделся в лицо каждому заключенному и повернулся к де Лонгвилю:
– Бобби, в твоем распоряжении две недели.
– Две недели! Я думал, что у меня есть еще три месяца! С оттенком горечи Кэлис сказал:
– Арута мертв. Никлас узнал про наш план только на следующий день после его смерти и был потрясен. Он до сих пор сомневается, что это разумно.
– Кэлис помолчал и добавил:
– Две недели, и вздерни любого, кто покажется тебе ненадежным.
С этими словами он вернулся в барак, а де Лонгвиль, вновь оглядев заключенных, повторил:
– Очень бойтесь.
На следующее утро гора щебня исчезла. Солдатам было приказано ее разобрать, и тридцать человек из них быстро покончили с этой работой. Эрика же и остальных пятерых заключенных капрал Фостер отвел в другую часть лагеря.
– Эй вы, чертовы ублюдки, кто из вас знает, как обращаться с мечом?
– спросил он, стоя перед ними.
Заключенные переглянулись, но никто ничего не ответил. Они с первого дня усвоили, что если Фостер или де Лонгвиль задают вопрос, то, прежде чем открыть рот, надо быть абсолютно уверенным в правильности ответа.