Королева отступает последней
Шрифт:
— Именно твои желания и привели нас к этому. Тебя и меня. Теперь ты станешь его любимой игрушкой, и я ничего не смогу с этим поделать. Не смогу тебя защитить.
— Меня не надо защищать, — буркнула, опуская взгляд. — Не надо.
Не знаю, что задело сильнее: слова про игрушку или горечь, прозвучавшая в его голосе.
— Любить тебя ты тоже запрещаешь? — Он горько усмехнулся. — Увы, это не в твоей власти, Лайра. Да и я уже ничего не могу с этим сделать.
Лёгкое, почти невесомое прикосновение пальцев к подбородку отозвалось во мне дрожью. Сильной, сладкой, какой-то
Дверь за спиной скрипнула, и я отскочила в сторону, словно неведомая сила отшвырнула меня от него. Обернувшись, к своему удивлению увидела адмирала Невертона. Странно, но ректор при виде меня не стал хмуриться, а наоборот, радостно улыбнулся, как если бы я была его давней знакомой, с которой повстречался после долгой разлуки.
— Уже закончили?
— Ещё нет, — хмуро отозвался Эскорн. Подойдя к лавке, схватил флягу с водой и сделал несколько жадных глотков.
— Придётся сегодня закончить пораньше, — всё так же медово проговорил ректор. — У шиари Ноэро до ужина есть важное дело. Метка.
Горечь, всего несколько мгновений назад затопившая сердце, притупилась под налётом радостного возбуждения. Метка! У меня появится мой собственный знак, как символ принадлежности к чаровикам Эргандара. Не купленный на свой страх и риск, а заслуженный, родной.
— Вам, я так полагаю, ещё надо привести себя в порядок? — Невертон скользнул по мне внимательным взглядом, и я почувствовала, как щёки заливает румянец.
Понятно, что у меня на лице не написано, о чём мы только что тут говорили, и уж точно главе академии неизвестны ни мои мысли, ни желания, но почему-то вдруг захотелось от него отвернуться или и вовсе сбежать из зала.
— Мне бы в душ, но я не знаю... — Я замялась.
— Обратитесь к коменданту. У вас будет отдельная от остальных кадетов душевая, — догадался, что у меня за проблема, ректор и, уже выходя, добавил: — Жду вас в своём кабинете, шиари. Не задерживайтесь.
— Я могу идти? — обернулась к генералу.
Он кивнул и стал переодеваться, больше на меня не глядя. А вот я бросила на него последний полный горечи взгляд и поспешила исчезнуть, пока напряжение между нами не достигло критической отметки.
Глава 4
Опасаясь вызвать недовольство шейра Невертона, я не стала искать коменданта. Быстро обмылась у себя в комнате над раковиной, пригладила волосы и, надев свежую рубашку, помчалась за меткой. Бежала, на ходу застёгивая мундир и думая о том, что меня всё глубже затягивает в новую жизнь. Ну прямо как в трясину или в паучьи тенёта...
Ни одно из сравнений не вызвало радости, поэтому я запретила себе об этом думать. По крайней мере, не сейчас, когда от волнения сердце и без того готово подпрыгнуть к горлу или ухнуть к ногам, как в пропасть. Оказавшись у знакомых дверей, тихонько выдохнула, постучала.
— Заходите, — раздался мягкий, словно бархатный, голос начальства.
В кабинете ректора меня ждал, собственно, сам ректор, всё такой
— Отлично, шиари Ноэро, отлично, — пробормотал Невертон, снова меня оглядывая, как диковинку, привезённую из смертоносных джунглей Джагаба или знойных пустынь Креоры. — Спасибо, что не заставили ждать.
Ого! Меня ещё и благодарят!
Я неловко кивнула, хотя, наверное, следовало вытянуться в струнку и поприветствовать шейров согласно военному этикету. Но было поздно. Ректор уже указал на кресло, в которое я, напряжённо сглотнув, опустилась.
— Полковник Клерт и капитан Ламберт будут свидетелями, а капитан де Гер наложит метку. Это стандартная процедура при поступлении в академию. — Чаровик тихонько хмыкнул. — Будем считать, что вы поступили сегодня.
— А что станет с... прежней меткой? — спросила я несмело.
Ректор нахмурился:
— Её удалят и по остаткам чар разыщут того, кто вам её дал.
Мне не понравились ни колючие нотки, прозвучавшие в его голосе, ни ставший вдруг колким взгляд.
— И что с ним сделают?
На мгновение черты лица возвышавшегося надо мной мужчины исказила гримаса презрения, адресованного, понятное дело, не мне, а тому, кто продал свою принадлежность к самой лучшей академии империи.
Совладав с чувствами, Невертон улыбнулся:
— Об этом вам не стоит беспокоиться. — И обернулся к парочке капитанов. — Предлагаю не терять время и начинать. Шиари ещё не ужинала.
Ко мне приблизился шейр де Гер, попросил протянуть руку. Что я и сделала, дрожащими от волнения пальцами подтянув рукав мундира и белоснежную манжету.
— Выдохните, шиари, — с едва заметной усмешкой сказал мужчина. — Больно не будет. Почти.
— Боли я не боюсь. — Вскинув взгляд, посмотрела ему прямо в глаза, и чаровик на мгновение улыбнулся. А потом, снова приняв бесстрастный вид, коснулся пальцами моего запястья. Под его прикосновениями символы древнего адарийского языка, сплетающиеся в замысловатый блёклый узор, вспыхнули, замерцали и тут же стали гаснуть, как будто выцветая. Запястье немного пекло, но больно не было.
— А теперь повторяйте за мной, — скомандовал чаровик и я послушно повторила за ним слова всё того же древнего языка, с восторгом и волнением наблюдая, как по запястью снова начинают виться, сплетаясь, ажурные знаки. Точно такая же метка, но моя. Казалось, она и выглядит ярче, и даже смотрится красивее.
Потому что была роднее.
Наконец де Гер отпустил меня, но подняться не позволил. Нахмурился и проронил:
— На вас усилитель, — голубые глаза укололи холодом.
— Он был необходим мне, чтобы подолгу удерживать иллюзию, — тихо объяснила я или, скорее, оправдалась.