Королева пиратов

Янссен Виктория

Руки Максима неспешно скользили по ее предплечьям от запястья до локтя и обратно. Этот жест одновременно и успокаивал, и разжигал огонь страсти.

– Не повторить ли нам прошлую ночь? – спросил он. – И разговаривать не придется.

В голосе его Имена уловила тоску.

– А мне казалось, что тебе нравилось то, чем мы занимались вчера, – заметила она.

Для нее большим утешением было осознание того, что они находятся лишь вдвоем и никто на них не смотрит, что можно любить, забывая саму себя, и не бояться, что, пока внимание ее занято другим, случится

какая-нибудь катастрофа.

– Мне всегда нравился секс с тобой, – признался Максим, притягивая женщину к себе и чмокая ее в кончик носа. – Но и разговаривать с тобой мне очень нравится.

Имена высвободилась из его объятий.

– В чем дело? – спросила она. – Что ты пытаешься мне сообщить? Оставь свои дипломатические ухищрения и просто скажи.

Максиму явно было очень неуютно, что было совсем для него несвойственно.

– Ты меня не любишь, не так ли?

Имена никак не могла совладать со своим дыханием. Когда ответа не последовало, Максим отвернулся от нее, скрестив руки на груди и опустив ресницы, чтобы скрыть выражение глаз.

– Я люблю тебя, Имена, – низким голосом произнес он.

Она напряглась, ожидая продолжения, но его не последовало, он просто смотрел на нее.

Имена спрыгнула с койки и подошла к бортовому иллюминатору.

– Ты сказал эти слова и тогда на острове, не так ли? – спросила она. – Я тогда подумала, что мне показалось и что я все придумала.

С губ герцога сорвался короткий резкий смешок.

– В первый раз в жизни я признался женщине в любви, а она меня не слушала.

Имена резко повернулась к нему:

– Но ситуация была явно не располагающая.

Губы его скривились в усмешке.

– Еще бы. Тебя отвлекал мой большой член. – Он глубоко вздохнул. – Прости, Имена, я сожалею. Не должен был этого говорить. Просто я очень расстроен. Не так я планировал сделать это признание. Я представлял, что все будет неспешно, романтично, нежно и элегантно. Я буду стоять на коленях, а ты улыбнешься мне в ответ. Я мечтатель, да? Напридумывал себе историй…

Имене стало нечем дышать, будто он затягивал ей на шее удавку.

– Ты не можешь любить меня, – запротестовала она. – Просто не можешь.

– Я могу делать то, что мне нравится, – возразил он. – Ты, возможно, не захочешь выйти за меня замуж, но моих чувств к тебе это не изменит.

– Я не могу выйти за тебя замуж, – с отчаянием в голосе произнесла Имена. – Не могу. Ты мой работодатель и к тому же герцог. Ты должен подыскать себе другую жену.

Она сказала эти слова, отлично понимая, что другая жена Максиму не нужна, в противном случае он именно так и поступил бы. Его и ее положение в обществе ничего для него не значат, а их деловые отношения легко могут быть изменены. Легко. Настолько легко, что она может заполучить его, начать в его герцогстве новую жизнь, возможно, даже родить детей. Все, что для этого требуется, – просто протянуть руку и дать Максиму положительный ответ. Принять его.

Но она не могла этого сделать. Не могла пойти на такой риск.

Герцог произнес:

– Когда сделал тебе предложение, я действительно

имел это в виду. Если ты выйдешь за меня замуж не по любви, я пойму. Я сделаю это для тебя. Но я люблю тебя. Признаваясь тебе в этом на острове, я надеялся получить положительный или отрицательный ответ. Но ты не сказала вообще ничего. Когда дело касается тебя, Имена, желание мое столь велико, что я боюсь доверять собственным инстинктам. Поэтому я прошу ответить мне. Любишь ли ты меня? Или сможешь ли полюбить однажды? Хочешь ли ты выйти за меня замуж?

Имена решила было, что слышит, как сердце Максима бьется в унисон с ее собственным сердцем, но потом поняла, что это участившееся сердцебиение барабанной дробью раздается у нее в ушах. Она закрыла глаза и попыталась сказать слова, которые нужно было сказать.

Максим обнял ее за талию и привлек к своему теплому телу.

Именно таким он всегда и был – надежным, согревающим, защищающим ее тыл.

Имена сглотнула стоящий в горле комок.

– В прошлый раз я ошиблась, – произнесла она.

– На острове? – прошептал он.

– Нет. Когда решила, что могу вступить в отношения со своим работодателем.

Его руки продолжали ласкать ее, скорее успокаивая, нежели возбуждая.

– Но дело было не только в том, что он являлся твоим работодателем, не так ли? Расскажи мне.

– Да, я так и сделаю, – согласилась Имена. – Ты же поведал мне о себе тогда на острове.

– Тебе не нужно этого делать, если не хочешь, – заверил герцог. Глубоко вздохнув, он добавил: – Я не уверен, что открыл бы тебе ту историю, если бы в этом не было необходимости. – Еще немного помолчав, он продолжил: – Тебе вовсе не обязательно мне рассказывать. Мое мнение о тебе никак не изменится.

– Обними меня крепче, – выдохнула женщина.

На этот раз Имена действительно услышала сердцебиение Максима, почувствовала его спиной. Она намеренно задышала медленнее, в унисон с ним, и постепенно расслабилась. Максим изменил положение тела таким образом, чтобы они оказались еще ближе друг к другу. По крайней мере, физически.

– После того как я перестала быть капером, – начала Имена, – мне было очень непросто найти новый корабль. Даже в империи. Там все подозревали меня в пиратстве, хотя я потратила долгие годы жизни на борьбу с пиратами. Думаю, тебе известно, что не все каперы столь честны, как я.

Имена открыла глаза и воззрилась в расстилающуюся за иллюминатором темноту.

– Я не хотела зависеть от своей матери. Это, конечно, было глупо, потому что она легко могла подобрать мне хорошую должность, и потом в течение нескольких лет я могла бы делать, что пожелала. Но она так много ожидала от меня… Я как будто носила на шее цепь с привязанным к ней якорем, и ноша моя становилась тяжелее всякий раз, как она напоминала мне, что я должна обратиться с прошением об освобождении меня от службы на флоте и вместо этого поступить на неоплачиваемую гражданскую службу в надежде заслужить положение в обществе. Ну, или что мне следует выйти замуж. Возвращение домой было бы ужасным, сродни поражению.