Королева Шотландии в плену

Холт Виктория

Из-за того, что голос у него был мягким, слезы полились еще сильнее. Он взял ее на руки и посадил к себе на колени.

— Давай рассказывай забавному французу, — предложил он, вытирая ей слезы.

И Бесси рассказала.

— Для этого надо много часов… а я не сделала ни одного упражнения…

Он внимательно выслушал, потом сделал глубокомысленный вид. Бесси уставилась на его лицо, замечая, какими темными были его глаза и кожа, а ресницы и брови — густыми и черными.

Вдруг он хлопнул в ладоши и произнес:

— Придумал.

— Да…

да? — нетерпеливо воскликнула она.

— Иди и принеси упражнения мне.

Бесси соскочила на пол и пошла к маленькому столику в углу, который принадлежал теперь ей, как сказала королева, и, открыв ящик, достала упражнения.

Француз склонил голову набок; он засмеялся, обнажив очень белые зубы, и выглядел настолько забавным, что Бесси тоже засмеялась, продолжая изредка всхлипывать.

— Мы совершим чудо, — сказал он и, взяв ручку, мигом сделал упражнения, как будто ему совсем не пришлось задумываться.

Бесси с изумлением смотрела на него.

— Все правильно? — спросила она.

— Сама твоя бабушка не смогла бы сделать лучше.

— Дайте мне посмотреть.

Все выглядело правильным, хотя она и не могла быть уверенной; но, по крайней мере, бабушка не побьет ее за безделье.

— Послушай, — сказал француз. — Сейчас они подъезжают.

Перепиши свое упражнение, а когда бабушка попросит показать, ты не должна говорить, кто помог тебе.

Бесси выразительно покачала головой.

— А вы можете всегда делать так? — спросила она.

Он щелкнул пальцами.

— Вот так!

Бесси, размышляя, смотрела на него. Он засмеялся.

— В следующий раз, — сказал он, — не плачь. Приходи ко мне.

Снизу донеслись крики. Повсюду поднялась суматоха. Мирная атмосфера замка нарушилась. Не было сомнений, что графиня Шрусбери вернулась домой.

Бесси поколебалась, а затем обхватила руками шею француза и поцеловала его. Она была счастлива, так как поняла, что у нее появился новый друг, и это было немного удивительно, потому что она нашла его именно в тот час, когда ее бабушка вернулась домой.

Если бы только Бесси знала, насколько бабушкины мысли были далеко от упражнений по латыни. Как только она разместила своих важных гостей в замке и поторопила слуг приготовить приличный случаю банкет, она направилась к апартаментам Марии и попросила принять ее.

Мария тотчас пригласила ее войти и спросила, не случилось ли чего-нибудь, и выразила сожаление, что в пути их застигла такая плохая погода.

Бесс отмахнулась от разговоров о погоде. Она была убеждена, что промокнуть под дождем совсем не страшно. Мария подумала, что она действительно выглядит более энергичной, чем когда-либо, и настолько победоносной, что явно произошло что-то значительное. С Марией случалось так мало волнений, что ей не терпелось услышать новости Бесс, и она сказала ей об этом.

— Такие новости, ваше величество,

что я ждала с нетерпением, когда мы доберемся до Шеффилда, чтобы попросить у вас помощи и совета.

Мария с трудом сдерживала улыбку. Она была уверена: Бесс всего лишь хотелось, чтобы она подтвердила мудрость того, что та задумала сделать. Именно это Бесс называла «дать совет». Ничьего иного совета она не приняла бы никогда.

— Это касается моей глупой дочери. Только подумайте, ваше величество! Девочка влюбилась… и так глупо. Я в полной растерянности. Так приятно видеть ее счастье, но, с другой стороны, я боюсь за нее.

— Вы имеете в виду Елизавету?

— Да, Елизавету. Вы сами увидите перемену в ней, ваше величество. Она совсем не похожа на ту девушку, которая уезжала со мной из Шеффилда. Она влюбилась в Леннокса. В Чарльза Стюарта, если вам так больше нравится. Я сказала ей: «Дурочка… что может получиться из этой любви?»

Мария молчала. Ее свёкр граф Леннокский, отец этого юноши, ненавидел ее. Он жаждал ее крови, так как был убежден, что она замешана в убийстве его сына, лорда Дарнли. Но теперь граф умер, а его жена, Маргарет, была по натуре более мягкой и понимала, что Мария может быть способна на что угодно, только не на убийство.

Мария чувствовала, что Бесс украдкой следит за ней.

— Что мне делать? — простонала графиня. — Могу я попросить ваше величество о помощи?

— Мне от всего сердца хотелось бы помочь вам, если бы это было в моих силах, — сказала Мария. — Но я боюсь, что Елизавета никогда не согласится на этот брак, а вы знаете, что необходимо получить ее согласие, так как если Елизавета умрет, не оставив наследников, а я и мой сын последуем за ней в могилу, то некоторые станут рассматривать молодого Леннокса как наследника трона Англии.

Глаза Бесс сверкали, поэтому она быстро прикрыла их и пробормотала:

— Моя глупая девочка. Моя бедная Елизавета!

Затем она глубоко вздохнула и сказала:

— Могу я привести к вам молодых людей и графиню? Дети хотят сами сказать вам, как они любят друг друга, в каком отчаянии они будут до конца своих дней, если жестокая судьба разлучит их.

— Я буду рада принять их.

— И, ваше величество, не поможете ли вы мне утешить этих бедных молодых людей?

— Если они действительно любят друг друга и должны расстаться, никто из нас не сможет утешить их.

— Я постоянно спрашиваю себя, можно ли найти выход из этого несчастья.

— У них есть только два выхода, — ответила Мария. — Они должны расстаться и свыкнуться с их несчастьем или жениться и с гордо поднятой головой встретить любое наказание, какое, как решит Елизавета, они заслуживают.

— Я не могу и подумать об их несчастной судьбе. Я почти уверена, что… — Бесс осторожно взглянула на Марию. Затем вздохнула. — Но мне следует привести их к вам, чтобы вы могли судить об их любви.