Королева согласна
Шрифт:
— Кажется, я много чего могу… Вот!
Девчонки вытаращились на меня изумлённо, Грымова даже ласково выругалась.
— Урраа! — запрыгала Крохина, как кот Матроскин в мультике. — Значит, ты можешь и драконицам нашим каменным помочь — в другой мир сгонять за ответами?! А то обещали-обещали, и обманули! Всё пират этот! Я не хотела, он меня заставил!
— Погоди, Тася, — сказала Рита, — не пори горячку!
— Не буду, — ответила я, вытирая нос, и отчего-то ощущая облегчение, — на этот раз не буду! Но обманывать Ему кого-то ещё больше тоже не позволю!
Глава 19
Как всегда, меня
— Не хорошо меня прогонять, — насупленно сказал он. — Разве я враг тебе, джива?
— Уйди! Мне теперь всех мужчин полагается ненавидеть! — заявила я и всхлипнула: ну как ненавидеть Киату? Как научиться?! Я вообще не умею ненавидеть…
— Зачем? Глупость какая! Что Джикарне из тех, от кого надо держаться подальше, я тебе сразу сказал, даже замуж позвал, чтобы уберечь. Да-да, только из благородных побуждений. Но хорошо, что ты не согласилась.
— Знаю я твои благородные побуждения! — буркнула я.
— Не знаешь. Джикарне обаятельный и наглый, все мухарки на него на курсе вешались. Даже моя троюродная сестра Мальва, принцесса по крови, хоть и не наследная, была к нему очень благосклонна! А он ей и не ровня вовсе. К Мальве, кстати, Берте Хоренджо свататься собирался, которого Джикарне скормил акуле. Только тогда все поняли настоящую суть «гениального рыбака» и отвернулись. Один я за него вступился, чтобы не повесили, а ведь он уже в казематы был посажен, в камеру смертников! И знаешь что? Джикарне мне даже спасибо не сказал! — обиженно признался Аридо. — Наоборот, обвиняет, что я украл его идею! А я не крал, мы вместе над проектом работали. Просто ему первому в голову пришло про живые жемчужины джойи, но кто бы стал использовать такое золотое изобретение, пришедшее из уст преступника? Зато теперь во всем мире у людей есть связь! Между прочим, я с отцом впервые в жизни в спор вступил из-за Джикарне! А Киату до сих пор только злые шуточки отпускает и нос воротит.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — Я села на кровать и принялась нервно отковыривать ногтем белую краску со спинки.
— Затем, что ты радоваться должна, что он тебя оттолкнул. Нехороший он. Злой и добра не помнит.
— Да уж, — я шморгнула носом.
— Слышала бы ты, что говорят про Катрана, которым тоже Джикарне оказался! Мороз по коже!
— И что? — посмотрела я исподлобья.
— А то, что Катран дурманящие вещества из Тёмных племён возил! И оружие. С конкурентами, такими же, как он, контрабандистами, справлялся запросто, — принц Аридо провёл большим пальцем по шее. — Чик, и всё! Или подчинял, чтобы все, кто этим промыслом занимается, ему дань платили. У нас, в столице Катраном детей пугали. Только я думал, что он постарше и пострашнее… Никогда не догадался бы, что Джикарне и Катран — одно лицо. Несмотря на всё, я был о нём лучшего мнения.
Я не ответила, поджав губы. Правда ли это? Откуда мне знать? Я уже ничего не понимаю и никому верить не хочу.
Аридо подсел ближе и добавил:
— Я в шоке был, когда узнал, что твой выбор пал на Катрана. Свет и мрак несовместимы! Так что тебе радоваться стоит, что он так поступил с тобой… Не смог опорочить, а ведь мог! — И вдруг Аридо уставился на мою щиколотку, склонил голову
Я вытянула из-под ночной сорочки ногу, покрутила её:
— Нога, как нога.
— Вроде чего-то не хватает. Никак не могу вспомнить чего, — Аридо уселся на стул и взглянул повнимательнее. — У тебя украшение на щиколотке было какое-то?
Я снова присмотрелась к своей ноге, подтянула к себе. Розовое пятнышко прямо над пяткой словно после прыщика. Кажется действительно там что-то было, причём неприятное. И вроде бы даже болело. Или нарывало… Ах, ну да, у меня же совсем недавно прошла угревая сыпь! Тут тоже, наверняка выскакивало. Я засмущалась и спрятала ногу под подолом, натянув его на колени.
— Ничего там не было! И вообще — ты лучше на ноги Ариадны смотри, а то сам без ног останешься, и я тоже, даже телепортироваться не успею. Нечего на чужие ноги засматриваться!
Принц Аридо вспыхнул и подскочил:
— Да я не в этом смысле! Ты, джани Анастасия, будь повежливее! Между прочим, с принцем разговариваешь!
— А ты с дживой, ваше высочество! — сгримасничала я. — Так что нечего тут регалиями звенеть. Отвалятся!
Аридо надул щёки:
— Я к тебе по доброму, а ты! Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Вот возьму и велю своей команде, которую отец на корабле оставил, отрубить тебе голову за дерзость!
— Тогда сам свой мир и спасай! — рявкнула я, подбоченясь. — Достал! Все меня достали! И короли с принцами! И драконы с контрабандистами! Я не звала вас! Никого! И не навязывалась!
Аридо гордо задрал подбородок и выбежал, оскорблённый в лучших чувствах. Тоже мне, звезда! Осёл душистых прерий!
Я заметалась по каюте, как запертый в клетке медведь. И на свободу, на воздух хотелось, и не могла я заставить себя открыть дверь и выйти — боялась Киату увидеть! Несмотря на голод, силы было столько, хоть ложки в узлы сворачивай. И злости тоже. Я пнула ножку кровати, тумбочку, бросила подушку в стену, вышвырнула в окно кружку с кораллами от Киату и крикнула яростно, глядя на потолок:
— То говорят: ах-ах, мир разваливается, спасите-помогите! То замуж зовут, то шлют ко всем чертям и голову рубить хотят! Всё! Я нервная сегодня! Ничего не хочу! — прислонилась к стене и закрыла лицо руками, пробормотала устало: — К маме хочу… И пряников…
Моргнула и… упала на стул. В мамином кабинете в поликлинике. На окне в решёточку пахли поздние пионы, ветер колыхал жалюзи и гибкие ветви ивы.
— Не дыши, — послышалось строгое мамино и запнулось.
Толстый, веснушчатый мальчишка лет одинадцати с задранной футболкой раскрыл рот. Мама уронила фонендоскоп и срывающимся голосом вымолвила:
— Тася… Та…сенька!
— Мамочка! — подскочила я с казенного стула и бросилась к ней, бесцеремонно отодвинув толстяка. Закрутила маму, повисла у неё на шее, ткнулась носом в завитые золотистые локоны, в пахнущую пудрой и ландышем шею.
Пацан покраснел и закашлялся.
— Дыши, — вспомнила о нём мама. Обняла меня неловко, словно галлюцинацию. Её очки съехали на конец носа, рот приоткрылся. Как же я соскучилась! Мама пробормотала: — Пациент, подождите минутку за дверью…
Толстяк натянул вниз футболку и с радостью выскочил. И только тогда мама принялась целовать меня в макушку, в щёки, а потом ощупывать, словно я упала на её стул с нераскрывшимся парашютом.