Королева Теней

Маас Сара Дж.

Вернон ухмыльнулся и укусил воздух перед ним. Его развлечение заточило его во что-то уродливое, когда он повернулся к Элиду.

Я хотел проверить тебя. Я знаю, как тяжело сегодня было.

Ее сердце остановилось. Кто-то рассказал ему о разговоре в кухне? Сейчас в башне был шпион?

Почему это должно быть тяжело для нее, человека?
– пристальный взгляд Маноны был холодный, как железо.

Эта дата всегда трудная для семьи Лочан, - сказал Вернон.
– Кэл Лочан, мой брат, был предателем, ты же знаешь. И лидером повстанцев

в течение нескольких месяцев после того, как Террасен унаследовал король. Но он был пойман как и все остальные и подавлен. Трудно для нас, чтобы проклясть его имя и до сих пор скучать по нему, не так ли, Элида?

Это поразило ее, как удар. Как она могла забыть? Она не произнесла молитвы, не умоляла богов, чтобы присматривали за ним. День смерти отца, и она забыла его, так же, как мир забыл ее. Опустила голову, не действовать сейчас, даже с глазами лидера крыла на ней.

Ты - жалкий червь, Вернон, - сказала Манона.
– Иди изрыгать свой бред в другом месте.

Что бы сказала бабушка на твоем месте, - Вернон нахмурился, засовывая руки в карманы.
– О таком...поведение?
– Рычание Маноны последовало за ним, когда он побрел по коридору.

Манона распахнула дверь Элиде, открывая комнату, едва достаточно большую для детской кроватки и кучи одежды. Ей не разрешили принести с собой вещи, ни один из подарков на память, которые Фанулла скрывала все эти годы: маленькую куклу, которую ее мать привезла из поездки на Южный Континент, перстень с перчаткой ее отца, расческа ее матери из слоновой кости - первый подарок, который Кэл Лочан подарил прачке Маурине, в то время как за ней ухаживал. Видимо, Маурина Железнозубая ведьма звучит лучше.

Манона закрыла дверь с обратной стороны.

Слишком маленькая - комната была слишком мала для двух человек, особенно когда один из них был древним и доминировал в пространстве. Элида упала на кроватку, чтобы только поместить больше воздуха между ней и Маноной. Лидер крыла уставилась на нее долгим взглядом, а затем сказала:

Ты можете выбрать, дитя ведьмы. Синяя или красная.

Что?

Твоя кровь, синяя или красная. Решать тебе. Если она синяя, оказывается, у меня есть юрисдикция над тобой. Такие сопляки, как Вернон не могут приказывать мне и мне подобным - не без моего разрешения. Если твоя кровь красная ... Ну, я не особо забочусь о тебе, видя, что Вернон хочет с тобой сделать.

Зачем вы предлагаете это?

Манона попыталась улыбнуться, все зубы железные, и никаких угрызений совести.

Потому что я могу.

Если моя кровь...синяя, не может ли она подтвердить то, что Вернон подозревает? Не будет ли он действовать?

Риск, который вы на себя принимаете. Он может попробовать действовать по ней и все узнать.

Ловушка. И Элида была приманкой. Требование ее наследия, как ведьмы, и если Вернон возьмет ее для эксперимента, то Манона может иметь основания, чтобы убить его.

Она чувствовала, Манона могла бы надеяться на это. Это был не просто риск, это был убийственный, глупый риск. Но лучше,

чем ничего.

Ведьмы, которые опускали свои глаза не на каждого человека ... Пока она не могла уйти, может быть, она сможет узнать вещь или две о том, на что она походила, имея клыки и когти. И как использовать их.

Синяя, - прошептала она.
– Моя кровь синяя.

Хороший выбор, дитя ведьмы, - сказала Манона, и слово было испытанием и приказом. Она отвернулась, но взглянула через плечо.
– Добро пожаловать в клан Черноклювых.

Дитя ведьмы. Элида смотрела ей вслед. Она, вероятно, только что совершила самую большую ошибку в своей жизни, но ... это было странно. Странное чувство принадлежности.

Глава 26 - Я не собираюсь умирать, - сказал Эдион своей двоюродной сестре, своей королеве, когда она помогала ему прогуливаться по крыше. Это был их третий поворот, Луна мерцала на плитке под ними. Он старался держаться вертикально, не из-за раны, пульсирующей в его боку, а из-за того, что Аэлина - Аэлина была рядом с ним и обнимала его за талию.

Прохладный ночной ветерок пронизал столб дыма на горизонте, оборачиваясь вокруг, и, охлаждая пот на шее.

Но он повернул свое лицо от дыма, вдохнув другой, более приятный запах. И нашел источник, хмурящийся на него. Аэлина - этот изысканный аромат успокаивал и пробуждал. Он никогда не устал бы от этого аромата. Это было чудо.

Но ее хмурый взгляд не был чудом.

Что?
– потребовал он.

Прошел день после того, как она боролась в Ямах - день большего количества сна. Сегодня вечером, под покровом темноты, в первый раз он был в состоянии встать с постели. Если бы он был заперт еще секунду, то начал бы разрушать стены.

У него было достаточно клеток и тюрем.

Я делаю свою профессиональную оценку, - сказала она, идя в ногу рядом с ним.

Как убийца, королева или скандалист?
– Аэлина подарила ему улыбку, вроде той, говорящей, что она надерет ему задницу.
– Не волнуйся, что не получила возможность прикончить тех сволочей.

Это было не так. Она боролась с валгами прошлой ночью, пока он лежал в постели, не подозревая, что она была в какой-либо опасности. Он пытался убедить себя, что, несмотря на опасность, несмотря на то, какая она бы не вернулась, пропахшая кровью, и раненая от того, что один из них укусил ее, она, по крайней мере, узнала, что в Морате люди с помощью магии были превращены в отродье валгов.

Пытался убедить себя, но не удалось. Но он должен был дать ей пространство. Он не будет властным фэйцом-ублюдком, как она любила их называть.

И если я пройду твою оценку, - сказал, наконец, Эдион.
– Мы поедем прямо в Террасен или будем ждать принца Рована?

Принца Рована, - сказала она, закатывая глаза. – Ты продолжаешь раздражать меня, чтобы узнать побольше о Принце Роване.

Ты подружилась с одним из величайших воинов в истории — возможно, величайший живым воином. Твой отец и его люди, все рассказывали мне сказки про принца Рована.